Так вышло, что Рехина Мартинес невольно стала экспертом по самым зловещим наркокартелям Мексики.
Уже многоопытная журналистка, она не планировала браться за темы преступности и коррупции — их ей диктовала сама жизнь: криминальные истории множились так же быстро, как и число расправ в ее родном штате Веракрус.
Протянувшийся вдоль Мексиканского залива, широко известный своим глубоководным портом этот некогда спокойный штат уже давно захлебывается в кровавых волнах насилия, устроенного наркокартелями. По ощущениям многих, в том числе и Мартинес, это насилие не обходилось без подстрекательства местных властей.
Мартинес наблюдала, как ее штат погружается в беззаконие, и говорила об этом в своих материалах. Последняя неделя апреля 2012 года для Мартинес была самой обычной. Всего за пять дней она отправила в Мехико, в редакцию своего журнала Proceso, девять статей о самых разных событиях, связанных с преступностью и коррупцией: о том, как был взят под стражу «шеф Чапарро» — предполагаемый «финансист» наркокартеля «Сетас», об аресте девяти полицейских по подозрению в связях с наркомафией, о внезапной смерти в своем доме оппозиционного политика, чьи друзья были уверены, что его убили.
Этот материал стал для 48-летней Мартинес последним. Поздно вечером в день его публикации журналистку лишили жизни в ее собственной ванной комнате — ее сильно избили и задушили мочалкой.
Своей жестокостью убийство напоминало те преступления, о которых годами писала Мартинес. Это был очередной страшный пример насилия в отношении журналистов, захлестнувшего Мексику в последние два десятка лет. Многие из этих расправ, фоном для которых стал повсеместный разгул беззакония со стороны преступных групп, остаются нераскрытыми, либо их расследовали спустя рукава.
“Иногда у нас, как у журналистов, появляется ощущение, что в столь жестоких реалиях должна пролиться и наша кровь, чтобы было больше демократии в обществе, в государственных институтах, в стране в целом.”
Журналист Эльфего Риверос
В деле Мартинес прокуратура штата Веракрус в итоге сочла, что ее убил наркоман-жиголо, который якобы был ее любовником. Следователи вооружились тем предположением, что журналистка жила одна, без семьи, а значит, вполне могла приводить к себе мужчин для секса.
Суд согласился с доводами обвинения: подсудимого отправили за решетку, и дело закрыли. Однако спустя восемь лет после убийства журналисты нескольких СМИ, включая OCCRP, решили вновь обратиться к тем событиям. Изучение подробностей заставило журналистов увидеть всю неправдоподобность официальной версии трагедии.
В самом этом деле и вокруг него были и другие тревожные обстоятельства. Еще за несколько месяцев до убийства Мартинес говорила о серьезном беспокойстве за свою безопасность. В один из дней ее дом взломали и обворовали. Следователь по особо важным делам, которая занималась убийством журналистки, рассказала OCCRP о грубых нарушениях в обращении с вещественными доказательствами на месте преступления. По ее словам, официальная версия событий ее не убеждает. Единственный человек, осужденный в связи с убийством, говорит, что оговорил себя под пытками.
Мартинес приходилось работать во все более враждебной среде. Есть данные о том, что ее внесли в особый черный список правительства штата Веракрус, которое возглавлял Фидель Эррера Белтран. Этот матерый политик, как считалось, был тесно связан с картелем «Лос-Сетас» — жестоким наркосиндикатом, одним из главных виновников разгула насилия в штате.
Неприязненное отношение официальных властей никуда не делось и при преемнике и политическом союзнике Эрреры Хавьере Дуарте, который держал обиду на прессу за подробные описания его потуг обуздать насилие наркогруппировок. (В 2018 году Дуарте отправился за решетку, признав вину в отмывании денег и связях с криминалитетом. На вопросы Forbidden Stories он ответил несколькими записями в Twitter, отправленными из тюрьмы, где он отбывает девятилетний срок. «Я никогда не ущемлял ничьей свободы самовыражения или свободы прессы», — написал Дуарте. Он отверг любую причастность к убийству Мартинес.)
Многие коллеги Мартинес уверены, что ее постигла та же участь, что и множество других мексиканских журналистов, — ее убили из-за профессии.
Мексика — одна из самых опасных для журналистов стран: по данным Комитета защиты журналистов, с 2000 года здесь насильственной смертью погибли 119 сотрудников СМИ. При этом в самой Мексике с журналистами чаще всего расправляются именно в Веракрусе. За последние двадцать лет в штате убили 28 журналистов.
Из Веракруса и других терроризируемых криминалом штатов вынужденно уехало столько журналистов, что в Мехико сейчас образовался целый «клуб изгнанников». Несколько человек из этого «клуба» были знакомы с Мартинес.
«Все бежали оттуда, — признался один из друзей журналистки, Андрес Тимотео, покинувший Веракрус, как только узнал о ее убийстве. — Мы не знали, кого выберут следующим».
Хронология: журналистская карьера в опасной среде
«Работа была смыслом ее жизни»
Мартинес родилась в небольшом городке рядом со столицей Веракруса Халапой, в семье, где было 11 детей. Она изучала журналистику в колледже, а затем почти два десятка лет была репортером в местных изданиях. В 2000 году она стала корреспонденткой столичного журнала Proceso.
Хрупкая, невысокая женщина — всего 148 сантиметров — Мартинес отличалась природной сдержанностью. Друзья и коллеги помнят ее чрезвычайно осторожной, спокойной, не склонной обсуждать свою репортерскую работу. А эта работа в последние месяцы перед ее убийством становилась все более опасной.
Дело было не только в темах, которыми она занималась (многие касались межклановых войн и связей оргпреступности с политиками), но и в свойственном ей желании «копать глубоко».
Мартинес была не из тех, кого по-испански называют periodista de escritorio — «кабинетные журналисты», которые просиживают дни за письменным столом, а информацию получают по телефону. Ей нужно было быть «на передовой», особенно в сельских общинах и поселках коренных народностей, которые страдали от оргпреступности особенно сильно.
«Она не была прикована к офису, клавиатуре, интернету или телефону», — вспоминает Эльфего Риверос, который много лет руководил местной радиостанцией и считал Мартинес коллегой. «Ей требовалась “живая” работа — общаться с людьми, брать интервью, делать фото и публиковать статьи, которые не печатали в других изданиях».
«Работа была смыслом ее жизни», — добавляет бывшая коллега журналистки Норма Трухильо. Она продолжает вести информационную кампанию, чтобы привлечь внимание к делу об убийстве Рехины.
А так как Мартинес писала для издания, которые выходило по всей стране, резонанс от ее материалов мог быть очень серьезным.
«Я думаю, одна из проблем для Рехины была в том, что из-за непростой среды, в которой она работала, ее информация выходила за пределы [Веракруса], — пояснила Трухильо. — Аудитория ее статей была более широкой, их читали не только в штате, а этого правительство в то время как раз не хотело».
«Материалы, которые не печатали местные СМИ, публиковались в итоге через Рехину Мартинес», — сказал в свою очередь Хорхе Карраско, нынешний шеф-редактор Proceso.
За несколько месяцев до гибели Мартинес представила массу расследовательских статей на разные темы, включая проблему миграции, нарушения прав коренных народностей и связи между наркокартелями и политиками.
Также она серьезно занималась, возможно, самой чувствительной для мексиканцев темой — исчезновениями людей.
За последние два десятка лет на фоне кровавой войны наркосиндикатов в Мексике пропали тысячи людей. Некоторых спустя месяцы или даже годы после исчезновения удалось отыскать среди трупов в массовых захоронениях. Но многих так и не нашли. Для родных и друзей их исчезновение как кровоточащая рана: никто не дает ответов, неизвестны причины.
По данным властей, в Веракрусе пропало 5070 человек — их число стало стремительно увеличиваться после прихода к власти Дуарте. Однако, по неофициальному мнению многих, пропавших гораздо больше.
Чиновник, долгое время работавший при нескольких администрациях штата (он просил не называть его имя), в разговоре с Forbidden Stories сказал, что исчезновения людей — особо болезненная проблема в Веракрусе.
«В сознании людей их близкий как будто остается живым, — пояснил он. — Это не как в случае с убийством, когда человек мертв и все ясно. А если кто-то пропал без вести, то ты не знаешь, жив он или нет. Поэтому в такой ситуации родственники всегда оказывают давление на власти. А власти не любят, когда на них давят или выставляют в невыгодном свете».
Обширное расследование Мартинес именно на эту тему стало, пожалуй, самым резонансным за всю ее карьеру. Для номера Proceso, вышедшего в конце 2011 года, она вместе с коллегой написала передовицу, которая вызвала негодование по всей стране.
«Веракрус. Территория страха» — гласил вынесенный на обложку заголовок. Слова звучали беспощадным обвинением насилию наркобанд, царившему в родном штате Мартинес. В расследовании говорилось о том, как люди из картеля «Лос-Сетас» проникли во властные структуры штата во время губернаторства Эрреры и как к концу его правления их влияние достигло пика.
Когда Эрреру сменил Дуарте, как отмечали авторы, криминальные группировки в штате занялись перегруппировкой сил, что потом обернулось ростом числа убийств и похищений, с чем не мог справиться новый губернатор.
На обложку вместе с темой статьи поместили жуткое фото 35 окровавленных тел, брошенных на одной из центральных улиц рядом с портом Веракруса, всего в паре кварталов от того места, где в тот момент прокуратура вела совещание по вопросам безопасности. Заявление властей о том, что все убитые были членами «Лос-Сетас» и погибли от рук боевиков «Картеля залива», оказалось неправдой.
Расследование Мартинес на страницах федерального издания вызвало гнев Дуарте, который пытался исправить репутацию своего истерзанного криминальным беспределом штата.
По горькой иронии почти никому в самом Веракрусе не удалось прочесть статью в печатном виде. Тот номер Proceso в штате словно сам подвергся «похищению»: как только экземпляры поступали в киоски, их скупали подчистую странные неизвестные люди.
«Она была упрямой, назойливой журналисткой, — сказал упомянутый ранее экс-чиновник в разговоре с Forbidden Stories. — Думаю, материал о массовых захоронениях стал последней каплей... Никакой власти не понравится, когда людям открывают глаза на правду».
Закрытые двери
По мере того как Мартинес продолжала рассказывать об оргпреступности и заслужила репутацию бескомпромиссной, неподкупной журналистки, в своей работе она столкнулась с препятствиями.
Ее перестали пускать на пресс-конференции и не сообщали о предстоящих официальных событиях. Ей больше не отправляли пресс-релизы.
Как позже выяснилось, правительство штата Веракрус составило черный список местных журналистов — тех, кого не желали видеть на ежедневных мероприятиях властей. Имя Мартинес было в этом списке.
«Ясно чувствовалось издевательское отношение к ней», — вспоминает ту ситуацию Ана Лаура Перес Мендоса, председатель Государственной комиссии по поддержке и защите журналистов в штате Веракрус. Она рассказала, что двери всех высоких кабинетов закрылись перед Мартинес, и пояснила: «Дуарте отличался редкой нетерпимостью».
Нынешний главный редактор Proceso Хорхе Карраско в последний раз видел Мартинес в ноябре 2011 года, когда еще работал в журнале репортером.
На той их встрече Рехина, отбросив свою привычную сдержанность, проговорила с ним несколько часов. По ее словам, обстановка в Веракрусе становилась все более опасной, и она больше не хотела писать на тему преступности.
Дело в том, что убийствам и внесудебным казням в штате, похоже, не было конца. И кто-то должен был рассказывать об этом федеральному изданию. И этим кто-то обычно была Мартинес.
Месяц спустя, в декабре 2011-го, случилась пугающая история.
В один из дней журналистка вернулась домой и обнаружила, что в ее ванной очень тепло и пар, будто кто-то минуту назад принимал здесь горячий душ. Было видно, что пользовались ее мылом. Из дома пропали деньги — примерно пять тысяч долларов.
Этот случай напугал ее, но она также боялась обращаться в полицию.
«Я знаю, что ей было страшно. Хотя мы уговаривали ее подать официальное заявление, она не хотела этого делать, так как не верила, что есть шанс выяснить правду», — рассказала Норма Трухильо.
Но журналистскую работу Мартинес не оставила.
Спустя несколько месяцев, в апреле 2012 года, Proceso напечатал статью, в которой обвинил двух крупных чиновников Веракруса в том, что они помогали криминальным синдикатам фактически подчинить себе территорию штата. Речь шла о генпрокуроре Рейналдо Эскобаре Пересе и главе службы общественной безопасности Хосе Алехандро Монтано Гусмане.
Статья прямо связывала имя Эскобара с оргпреступностью и усилением наркокартелей в период администрации Эрреры. В статье также утверждалось, что Монтано, часто заявлявший о себе как о выходце из низов, умудрился набрать недвижимости примерно на 7,3 миллиона долларов.
Автором статьи был журналист из Мехико Хенаро Вильямил, приезжавший в Веракрус собирать материал. Там он встречался с Мартинес, которая поделилась с ним информацией о ситуации в штате; их вместе видели на публике.
Тираж Proceso с этой статьей также таинственным образом исчез из газетных киосков в Веракрусе.
Убийство
Из-за серьезных опасностей, связанных с профессией, вне работы Мартинес вела закрытую, строго упорядоченную жизнь. Она плотно запирала двери своего небольшого домика из трех комнат в центре Халапы и редко приглашала кого-либо в гости.
Каждую субботу ближе к вечеру она покупала себе на целую неделю домашнюю тортилью у одной и той же торговавшей на улице женщины, которая приходила к ее порогу. У другой торговки она покупала свой любимый йогуртовый напиток, якульт.
По традиции эта лоточница тоже сама подъезжала к дому Мартинес и громко объявляла: «Якульт!» «Якульт!» Обычно это было сигналом, что пора выходить за йогуртом. Однако вечером 28 апреля из дома никто не вышел. Это было настолько странным, что лоточница поспешила сказать об этом соседке, которая попыталась отыскать Мартинес и заметила, что дверь в дом журналистки неплотно закрыта. Соседка вызвала полицию.
Прибывший наряд из двух полицейских обнаружил тело Мартинес со следами побоев на полу в ванной. Судя по признакам, оно пролежало там с ночи.
Картина была ужасной. Хрупкую журналистку, которая едва ли весила 54 килограмма, убийца застал в тот момент, когда она пользовалась туалетом. Ее швырнули об стену, сильно избили медным кастетом и задушили мочалкой для ванной. Когда она пыталась сопротивляться, ее кусали и опустили головой в унитаз.
Судмедэксперты зафиксировали повреждение правого глаза, перелом ключицы, гематомы на лице, груди, спине и руках. У нее были сломаны ребра, разорвана трахея, выбиты два зуба.
С самого начала следователи прокуратуры Веракруса сосредоточились на странной и, по словам друзей Мартинес, неправдоподобной версии: якобы ее убили двое мужчин-жиголо, предлагавших секс-услуги, один из которых был ее любовником.
Хорхе Антонио Эрнандес Силва, известный просто как Эль Силва, был ВИЧ-инфицированным наркоманом с весьма неблагополучным прошлым. Неграмотный, часто обитавший где придется Эль Силва несколько раз попадался на мелких кражах. Он отсидел срок в тюрьме Пачо-Вьехо и вышел на свободу меньше чем за год до убийства Мартинес.
В тюрьме он познакомился с другим заключенным, который сидел за грабеж. Этого человека называли Эль Харочо — типичное прозвище уроженцев Веракруса. Эль Харочо тоже был наркоманом и также промышлял секс-услугами.
Следователи выдвинули версию, что Мартинес состояла в интимных отношениях с Эль Харочо. По их словам, в день убийства Мартинес пригласила Эль Силву и Эль Харочо к себе выпить. Чуть позже она оставила их дома одних, а сама пошла купить пива. Вернувшись, она стала танцевать с Эль Харочо, но вскоре у нее с ним возникла перепалка. По версии прокуратуры, он завел Мартинес в спальню, а затем потащил в ванную. Эль Силва якобы избивал ее вместе с Эль Харочо.
Следователи стали собирать данные, которые указывали бы на то, что у Мартинес «начинался роман» с Эль Харочо. По просьбе оперативников показания дала портниха журналистки. Она заявила, что Мартинес незадолго до гибели стала заказывать более короткие юбки и чаще пользовалась парфюмерией. В итоге следователи представили образ женщины, которая недавно влюбилась.
Друзья и коллеги журналистки назвали выводы прокуратуры абсурдными.
«Местные власти сказали, что ее убили, так как она была любовницей жиголо — мужчины, который занимался проституцией рядом с ее домом, — говорит Карраско. — И что якобы с этим убийцей был еще один мужчина, и она открыла им дверь.
В общем, совершенно нелепая версия».
Тем не менее в конце октября 2012 года генеральный прокурор Веракруса Амадео Флорес созвал пресс-конференцию, чтобы объявить итоги следствия: Рехина Мартинес погибла от рук Эль Харочо и Эль Силвы.
К этому моменту Эль Харочо сумел удачно для себя исчезнуть, но, как сообщил Флорес, у прокуратуры есть признание Эль Силвы, который сказал, что в тот вечер пришел в дом Мартинес с целью ограбить ее.
«В Веракрусе нет места безнаказанности», — голосом победителя заключил Флорес.
Эль Силву судили и приговорили к 38 годам и двум месяцам тюрьмы.
У правоохранителей был весь «комплект»: мотив, признание и виновный. Для властей штата Веракрус в деле об убийстве Рехины Мартинес была поставлена точка.
Нарастающие сомнения
Журналисты OCCRP изучили сотни страниц из документов расследования и поговорили с главными лицами, связанными с этим делом. В официальной версии они обнаружили серьезные пробелы.
Единственный, кто выслушал приговор за убийство, Эль Силва, позднее отказался от признательных показаний: по его словам, полицейские пытками заставили его взять вину на себя.
«Я хочу сообщить, что они меня били по спине, и это было больно», — сказал он в своем заявлении на апелляционных слушаниях. Текст заявления передала в Forbidden Stories его адвокат Диана Кок Тосканини.
«У них было какое-то жужжащее устройство, которое выдавало электрические разряды, они прикладывали его к моей груди, и я получал удары током. Они со мной это делали, но я не видел, кто именно, потому что мне завязали глаза. Прошлой ночью моя грудь очень болела».
В августе 2013 года, через четыре месяца после приговора Эль Силве, апелляционный суд Веракруса постановил, что есть достаточно оснований отменить обвинительный вердикт и выпустить его на свободу.
Один из судей апелляционной инстанции, Эдель Альварес, в разговоре с OCCRP сказал, что был убежден в правдивости слов Эль Силвы о пытках.
Он также обратил внимание на нестыковки в данных следователей о перемещениях Эль Силвы в день убийства и добавил, что их попытки выставить Мартинес неразборчивой в связях женщиной выглядели сомнительно.
«Была заявлена тема половых взаимоотношений, — указал Альварес.
— В приговоре утверждалось, что с учетом стиля жизни журналистки и ее незамужнего статуса было весьма вероятно, что она могла приводить мужчин к себе домой для секса».
В октябре 2014-го Эль Силва вновь отправился в тюрьму после того, как один из братьев Мартинес опротестовал апелляционное решение.
Как выяснил OCCRP, он пошел на это, когда следователи в Веракрусе «убедили» его в том, что надо оспорить новый вердикт, и помогли ему оформить ходатайство.
Луис Анхель Браво, который в тот момент работал гособвинителем в прокуратуре штата, сказал в интервью, что его сотрудники подготовили и подали апелляцию, а брат Мартинес ее подписал.
По признанию Браво, такая ситуация была нехарактерной. Как правило, сказал он, когда приговор отменяют, для прокуратуры «эта тема снимается с повестки».
На вопрос, не дала ли именно прокуратура адвоката брату Мартинес, Браво ответил: «Правда, я уже не помню».
«Но я определенно помню, что предпринималось очень многое, и в итоге был отличный результат». «Как говорят люди на ранчо: неважно как, но мы сделали это», — добавил он.
Что касается Эль Силвы, то сейчас он снова в тюрьме Пачо-Вьехо под строгим надзором. Даже его законной представительнице, по ее словам, запрещено регулярно его посещать.
Глава специального федерального ведомства Мексики по расследованию преступлений против журналистов Лаура Борболла ездила в Веракрус, чтобы собрать свою информацию об убийстве Мартинес. Как она рассказала в беседе с OCCRP, ей запретили с глазу на глаз задать вопросы Эль Силве.
«Знаете, они ни разу не сказали: “Мы не хотим, чтобы вы проводили проверку, не хотим, чтобы ваша проверка что-то дала”, или “Мы не хотим, чтобы вы узнали, что здесь произошло”. Ничего такого нам не говорили», — сказала она. «Но в конечном счете, когда тебе создают столько препятствий и так тянут время, все это чрезвычайно изматывает».
«Они не дали нам пообщаться с ним (Эль Силвой), когда он был под стражей в прокуратуре, потому что, возможно, мы сразу бы поняли, что его били и пытали там», — считает Борболла.
Следователи в Веракрусе сделали заключение, что в доме Мартинес был «явный беспорядок, характерный для случаев ограбления». Однако, по словам Борболлы, это ложь.
«В доме везде был порядок», — сказала она.
Она обратила внимание на то, что, хотя рабочий ноутбук Мартинес, смартфон и телевизор пропали, многие другие ценные вещи остались не тронуты — например, DVD-плеер и золотые украшения.
«У меня всегда были веские причины сомневаться в том, что убийца — Эль Силва», — говорит Борболла.
Она также обвинила местную полицию в небрежности в процессе следственных действий. Через несколько дней после убийства они позвали журналистов на место преступления, кроме того, подняли столько пыли, когда искали отпечатки пальцев, что некоторые вещи уже нельзя было использовать для анализа ДНК.
Подчиненные Борболлы нашли в доме отпечатки мужских пальцев, которые не заметила местная полиция. Отпечатки не имели совпадений в федеральной базе данных, Эль Сильве они тоже не принадлежали. Более того, его отпечатков пальцев вообще не было на месте преступления.
«Мы вряд ли узнаем, кто убил Рехину, — констатировала Борболла. Но я точно знаю, кто ее не убивал».
Боты и «утята»
Из-за явных нестыковок в деле Мартинес федеральные СМИ в Мексике со скепсисом отнеслись к официальной версии случившегося.
Однако ее подхватили некоторые местные издания, особенно близкие к Институционно-революционной партии — партии Фиделя Эрреры и Хавьера Дуарте.
В Мексике такие провластные СМИ, известные как «утята», массово возникают, чтобы вести информационную линию, нужную их высокопоставленным покровителям, а потом исчезают почти так же внезапно, как и появились.
Задолго до того, как генпрокурор Флорес осенью 2012 года объявил о выводах официального расследования, местные СМИ печатали статьи на основе утечек из прокуратуры, в которых педалировали идею о том, что произошло «убийство на почве ревности в состоянии аффекта».
«[Генпрокурор штата] раскрыл убийство журналистки Proceso Рехины Мартинес», — утверждал заголовок одной статьи на сайте ElGolfo.Info, которая широко разошлась в Twitter.
Привлеченный Forbidden Stories интернет-аналитик Альдо Сальгадо изучил активные на тот момент аккаунты в соцсетях и выяснил, что примерно двести ботов в Twitter — все созданные за два конкретных дня — массово ретвитили статьи об «убийстве на почве ревности» сразу после их выхода.
Но, несмотря на то что в соцсетях активно циркулировала версия об убийстве из ревности, коллеги Мартинес с трудом пытались искать правду.
Взять хотя бы то, что к ним самим относились с подозрением. Как рассказал Карраско, когда Proceso обратился к властям с просьбой рассмотреть профессиональную деятельность Мартинес как возможный мотив убийства, полиция отреагировала тем, что сняла отпечатки пальцев у ее коллег.
«Они вызвали их для дачи показаний, взяли отпечатки не только пальцев, но даже зубов. Журналистам разъяснили дело так: “Вот, Proceso хочет, чтобы мы расследовали фактор журналистской работы”. Но, естественно, мы не хотели, чтобы они проверяли ее друзей. Мы просили полицию провести стандартную проверку возможной связи между гибелью Рехины и ее журналистской работой», — сказал Карраско.
Тем временем в Веракрусе оставалось немного журналистов, готовых продолжать деятельность. После убийства Мартинес ее друг Андрес Тимотео сразу же покинул Халапу. Его примеру вскоре последовали и другие. Они знали, что у расправы над журналисткой был подтекст.
«Это преступление служило сигналом такого рода: если они сделали это с ней, то что же может случиться с нами?» — поделилась Норма Трухильо.
«Поэтому большинством из нас стал овладевать страх».
И у них были причины бояться. Всего через неделю после гибели Мартинес в штате Веракрус убили трех фотожурналистов, а их тела бросили в сточную канаву. Кровавая охота на журналистов продолжилась в июне 2012-го, когда всего в одном квартале от губернаторского дворца обнаружили тело репортера криминальной хроники Виктора Мануэля Баеса Чино.
Многие предпочли не оставаться в штате; после убийства Мартинес из Веракруса уехали почти два десятка ее коллег. Но и после этого расправы не прекратились. С 2012 года в штате убили еще более полутора десятков журналистов. Последняя трагедия случилась в сентябре этого года: у железнодорожных путей в гористой местности нашли обезглавленный труп местного репортера Хулио Вальдивии.
На недавней пресс-конференции мексиканский президент Андрес Мануэль Лопес Обрадор пообещал приложить усилия к тому, чтобы дело об убийстве Мартинес возобновили. «Я не вижу причин, почему эти преступления нельзя раскрыть», — сказал президент о многочисленных убийствах журналистов.
Как бы то ни было, мексиканской журналистике уже нанесен непоправимый ущерб. Карраско сравнил последствия преступлений против журналистов со «взрывом бомбы в редакции».
«Для прессы в целом, можно сказать, пролег водораздел: ситуация до и после убийства Рехины», — констатировал главред Proceso.
«Мы больше не можем вести расследования так, как прежде... Как журналисты мы теперь не работаем в полную силу».