Якобус Ома с грустью смотрел на несколько сотен бревен красного дерева, которые он помог погрузить в принадлежащий китайской компании грузовик на северо-востоке Намибии. Некоторые из многовековых деревьев были настолько большими, что за ними терялась его маленькая фигура.
«Дети больше никогда их не увидят», – сказал Ома, вспоминая, как в засушливые периоды стручки красного дерева становились жизненно важным источником пищи для представителей коренного народа сан, к которому он относится.
В начале прошлого года Ома сопровождал группы, которые занимались вырубкой леса на границе национального парка Хаудум в намибийской области Окаванго – части исконных земель народности сан.
Вернувшись в Нхому – небольшое поселение на юго-западной окраине парка, где Ома живет со своей семьей, – он рассказал журналисту OCCRP, что помог погрузить ценную древесину для одной из китайских компаний, которые возглавляют местную незаконную торговлю.
«Мне не платят. Я просто помогаю с погрузкой леса», – сказал он, объяснив, что надеялся получить хотя бы какую-нибудь еду.
На Ома рваные кофта и штаны, покрытые черными пятнами от переноски деревьев – местные фермеры жгут поля в надежде обновить землю, из-за чего некоторые стволы обуглены.
Деревья охраняемых пород незаконно рубят на землях, которые намибийская правящая партия СВАПО (Народная организация Юго-Западной Африки Намибии) сдала в аренду политической элите и ветеранам войны в качестве «фермерских хозяйств».
Журналист OCCRP обнаружил более дюжины складов древесины на маршрутах, которые используют лесорубы. В каждом было от нескольких сотен до тысяч бревен или блоков – квадратных брусков, с которых еще не сняли кору. Есть основания полагать, что все они были произведены из деревьев трех охраняемых лиственных пород: африканского палисандра, родезийского тика и киаата.
Эксперт в области лесного хозяйства говорит, что штабели, принадлежащие двум китайским компаниям, свидетельствуют о том, что в регионе ведется «промышленная вырубка лесов».
С ноября 2018 года в Намибии действует мораторий на вырубку этих ценных пород, а с начала августа 2020 года – запрет на торговлю необработанной древесиной. Журналист OCCRP совершил две поездки по областям Окаванго и Замбези – всего он преодолел 6600 километров – и не увидел ни одного взрослого африканского палисандра.
Арендаторы фермерских хозяйств могут ежегодно зарабатывать до 1,5 миллиона долларов США на продаже древесины. Однако, по-видимому, больше всего получают китайские компании, которые контролируют торговлю – по словам местного чиновника, за несколько месяцев экспортируется древесина на многие миллионы долларов. Согласно информации, полученной в департаменте лесного хозяйства и у торговцев лесом, экспортируемый товар декларируют по заниженной стоимости, из-за чего государство лишается крупных сумм в виде налоговых поступлений.
СВАПО не ответила на запрос о комментарии.
«Они рубят последние деревья»
Журналист побывал в Окаванго дважды – в октябре и ноябре. Представившись потенциальным покупателем древесины, он обнаружил доказательства нелегальной валки леса буквально на каждом шагу – в фермерских хозяйствах работают лесопилки, а по всему маршруту встречаются штабели свежей древесины.
Трехмесячные разрешения на вырубку леса не выдают с конца 2018 года, однако местные торговцы заверили журналиста, что с документами не будет проблем.
«Я этим займусь, бро», – сказал представившийся как Лобо торговец из Рунду. Этот активно развивающийся областной центр расположен на границе с Анголой.
Некоторые фермеры говорят, что на их землях множество деревьев киаат, которые только и ждут, чтобы их срубили. Однако на вопрос о красных деревьях, которые росли в этом регионе порядка 700 лет, журналист везде получал один ответ – их почти не осталось.
«Они рубят последние деревья», – сказал рабочий, который трудится на складе китайской компании в Там-Таме, самом центре района, где ведется лесозаготовительная деятельность. По его словам, последние взрослые красные деревья срубили в июне – из них сделали блоки, которые сейчас хранятся на складе.
Заготовка древесины в Намибии – процесс чрезвычайно расточительный. Чаще всего лесорубы используют только сердцевину стволов взрослых деревьев, тем самым игнорируя правила, направленные на предотвращение неконтролируемой крупномасштабной вырубки.
OCCRP обнаружил явные признаки того, что рабочие фермерских хозяйств в Окаванго используют те же методы – оставляют крупные ветки и обрубки огромных деревьев.
Лес с ферм вывозили на склады, где загружали в грузовики, большая часть которых направлялась в порт Уолфиш-Бей. Согласно документам, разрешающим перевозку груза, которые предоставил департамент лесного хозяйства, древесина предназначалась для покупателей из Китая, Вьетнама и Южной Африки. Большинство адресов, которые указали компании-экспортеры, оказались фиктивными – там поля или жилые дома.
Согласно докладу о масштабах вырубки леса, который подготовили внутренние аудиторы Министерства сельского, водного и лесного хозяйства Намибии (MEFT), с ноября 2018-го по март 2019 года из Окаванго в порт Уолфиш-Бей доставили порядка 32 тысяч бревен или блоков древесины охраняемых пород, что эквивалентно примерно 210 грузовикам.
Согласно попавшему в распоряжение OCCRP докладу, из них примерно 22 тысячи хранились на складах и в контейнерах рядом с портом, а «порядка 10 тысяч экспортировали в Китай и Вьетнам».
Намибия подписала Конвенцию о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (СИТЕС), которая с 2017 года запрещает международную торговлю красным деревом. Отчасти причиной принятия такого решения послужил растущий спрос на мебель из красного дерева в Азии.
Однако Управление ООН по наркотикам и преступности отметило в последнем Всемирном докладе о преступлениях против дикой природы, опубликованном в прошлом году, что лесная промышленность регулируется непоследовательно.
«В отличие от запрещенных наркотиков древесина продается не на подпольных рынках, а поставляется в легальные отрасли, что позволяет скрыть ее незаконное происхождение, – говорится в документе. – Лес, незаконно вырубленный в одной стране, может быть законно импортирован в другую».
В Намибии все древние породы деревьев защищены Законом об охране леса, принятом в 2001 году, целью которого было предотвращение неконтролируемых вырубок. Однако в 2016 году китайские лесорубы начали провозить через намибийский порт запрещенную к продаже древесину из Анголы, Замбии и Демократической Республики Конго. А к следующему году «деревянная золотая лихорадка» достигла самой Намибии, прежде всего затронув государственный заповедник Каприви в Замбези, а затем достигнув фермерских хозяйств в Восточном Каванго.
Правительственные расхитители
С 2005 года политической элите и ветеранам войны выделили примерно 500 фермерских хозяйств, каждое из которых занимает порядка 2500 гектаров земли. Среди получателей были нынешний министр внутренних дел, иммиграции и безопасности Франс Капофи, бывший губернатор области Окаванго, нынешний мэр Рунду и несколько высокопоставленных чиновников. Они не ответили на запросы о комментарии.
Аполлониус Каньинга (он в то время работал в Министерстве по вопросам земель и расселения, а сейчас возглавляет MEFT в областях Окаванго и Каприви), а также его родственники получили пять ферм неподалеку от национального парка Каудум.
Каньинга утверждает, что не имеет никакого отношения к тому факту, что его двоюродному брату достался участок земли рядом с двумя его хозяйствами. Он подтвердил, что тогда работал в Министерстве земель, которое распределяло фермерские хозяйства, однако сказал, что не занимал должность замдиректора.
В регионе плохая почва, и большая часть земли непригодна для выращивания сельскохозяйственных культур. Поскольку фермы расположены к северу от «красной линии» – ветеринарного кордона, призванного остановить распространение ящура в Намибии, они также не могут использоваться для разведения скота на продажу.
Таким образом, древесина – единственное, что представляет коммерческую ценность в этих землях.
26 лет сложный рельеф и местные законы защищали последние реликтовые деревья, оставшиеся на берегах Омурамба-Оматако – древней реки, которая теперь наполняется водой лишь в определенные сезоны.
Однако в 2017 году директор департамента лесного хозяйства Джозеф Хаилва решил, что законы больше не распространяются на китайские компании, которые рубят лес в заповеднике Каприви и области Окаванго. Им стали выдавать разрешения на вырубку деревьев для собственного пользования. С прибытием китайских грузовиков, способных без проблем преодолеть эту местность, фермерские хозяйства открылись для бизнеса.
Старые деревья, новые грузовики
Основная причина, по которой леса Окаванго десятилетиями оставались практически нетронутыми, – труднопроходимые пески Калахари, которые необходимо преодолеть на пути к древним деревьям.
К 2018 году уже вовсю шла вырубка леса. Фотографии, на которых один за другим полностью загруженные грузовики покидают этот район, вызвали негодование граждан страны, из-за чего в ноябре того же года комиссару по вопросам защиты окружающей среды Теофилусу Нгитилу пришлось остановить выдачу новых разрешений на вырубку лесов.
Однако это не остановило процесс. Согласно внутреннему отчету MEFT, директор департамента лесного хозяйства Джозеф Хаилва столкнулся с давлением со стороны арендаторов и выдал почти 400 лицензий на вырубку 600–1200 деревьев на каждой ферме. Не остановило его и отсутствие требуемого по закону экологического сертификата.
Хаилва не ответил на запрос о комментарии.
Как отметили аудиторы, поскольку фермерские хозяйства технически все еще являются государственной землей, они не имеют права продавать деревья с целью получения прибыли.
«Фермеры ведут себя так, будто эти деревья – их частная собственность, – говорится в документе. – Деревья, выращенные мелкими коммерческими фермерами, представляют собой государственные ресурсы и должны использоваться на благо сообщества».
В отчете сказано, что местные фермеры могут зарабатывать порядка 24 миллионов намибийских долларов (1,5 миллиона долларов США) в год на продаже красного дерева.
Однако похоже, что больше всех получают китайские торговцы. Министр окружающей среды, лесного хозяйства и туризма Намибии Похамба Шифета говорит, что торговцы экспортировали порядка 75 тысяч тонн древесины на сумму 94 миллиона намибийских долларов (6,1 миллиона долларов США) – 65 долларов за кубический метр – только за первые два месяца 2019 года.
Южноафриканский специалист по древесине Андре Свейнпол говорит, что реальные доходы торговцев, вероятно, намного выше, поскольку они чаще всего занижают стоимость древесины, чтобы избежать уплаты налогов. Он сказал, что кубический метр красного дерева на открытом рынке стоит не менее 500 долларов.
В распоряжение журналистов OCCRP попали официальные экспортные данные, согласно которым с 2017 по 2019 год китайские торговцы экспортировали почти 14 700 тонн красного дерева на сумму порядка 51 000 долларов – это менее одного процента от стоимости этого объема древесины (более 7,35 миллиона долларов США) из расчета 500 долларов за кубометр.
В октябре Шифета сказал законодателям, что причина неконтролируемой валки леса – «пробелы» в правилах, относящихся к обработанной древесине, на которую не распространяется запрет на экспорт. Он пообещал ужесточить законы. Однако Джон Паллетт, который возглавляет законодательный отдел в MEFT, говорит, что проблема в слабом контроле – или его отсутствии.
Президент Хаге Гейнгоб и правящая партия СВАПО в полной мере воспользовались этим. За три недели до выборов, которые прошли в ноябре 2019 года, в Окаванго состоялось собрание, на котором Гейнгоб разрешил фермерам продать уже срубленную древесину, несмотря на запрет, введенный годом ранее.
На президентских выборах серьезную конкуренцию Гейнгобу составил новичок Пандулени Итула. Однако 83,5 процента голосов, которые Гейнгоб получил в Окаванго (он набрал всего 35 процентов в столичном регионе), помогли ему избежать второго тура.
В MEFT не ответили на запросы о комментарии. Мы также не получили ответа от Гейнгоба и СВАПО.
Кто такой Хоу?
По некоторым данным, торговлю древесиной из Окаванго контролируют две китайские компании.
Об одной из них мало что известно. Другой – New Force Logistics – управляет Хоу Сюэчэн (также известный как Хосе Хоу), китайский иммигрант с уголовным прошлым.
Хоу прибыл в Намибию в 2001 году и с тех пор успел заработать репутацию мастера по обходу законов. Десять лет спустя он занялся нелегальной торговлей древесиной – он получал товар в соседних Замбии и Анголе и перевозил сотни грузовиков через плохо контролируемые южные границы стран в Намибию, откуда экспортировал дерево в Китай. Когда в начале 2017 года Замбия наконец начала борьбу с неконтролируемой вырубкой лесов, было задержано более тысячи грузовиков с древесиной.
Прошлое Хоу
Хоу ранее привлекали к уголовной ответственности за нелегальную торговлю дикими животными и растениями, однако наказания он так и не понес.
В ноябре 2017 года намибийская Комиссия по борьбе с коррупцией (АКК) начала расследование по делу о коррупции в отношении директора департамента лесного хозяйства Хаилвы и Хоу, конфисковав грузовики с незаконно заготовленной в Каприви древесиной. Однако Хоу обжаловал изъятие в суде, и с него сняли все обвинения.
АКК отказалась объяснить, как это произошло, несмотря на многочисленные просьбы о комментарии.
Государство вновь конфисковало большую партию древесины, когда сотрудника Хоу, Ли Вэйчао, обвинили в незаконной вырубке и оштрафовали на 20 тысяч намибийских долларов (1300 долларов США). В середине октября 2020 года на бывшем складе Хоу все еще находились тысячи брошенных бревен.
Хоу сосредоточил внимание на фермерских хозяйствах в Окаванго. Особенно его привлекло Восточное Каванго и последние деревья.
Журналист видел, как Якобус Ома помогал загружать бревна красного дерева на складе в Нхоме именно в грузовик New Force Logistics. Оттуда, по словам водителя, древесину отвозили на лесопилку в 550 километрах от областного центра, Рунду.
Раньше это было государственное предприятие, однако теперь, похоже, тут обрабатывают незаконно срубленные деревья для Хоу. У завода были припаркованы прицепы New Force Logistics, а журналист видел на производстве те самые бревна, которые Ома грузил в один из этих грузовиков в Нхоме.
Наш сотрудник несколько раз видел, как Хоу парковал свой серебристый внедорожник Volkswagen на заводе и заезжал внутрь.
Морван Фостер, бывший менеджер компании Хоу, говорит, что китайский иммигрант сотрудничает с новым руководителем лесопилки Майком Тукишо – они занимаются нелегальным экспортом красного дерева, разрезая бревна на доски. Таким образом они обходят изданный в августе указ, запрещающий торговлю необработанной древесиной.
«Майк будет утверждать, что они просто друзья, но на самом деле у них общий бизнес», – сказал Фостер.
Тукишо отверг обвинение, сказав, что он получил разрешение использовать фабрику для производства стульев и парт для тысячи школ, тем самым создавая рабочие места для местной безработной молодежи. Сначала он говорил, что New Force Logistics помогала транспортировать древесину для столов, но затем сказал, что Хоу планировал переработать древесину для экспорта в Южную Африку.
Хоу сообщил журналисту, что не имеет отношения к незаконной вырубке леса. Он настаивает на том, что Ли Вэйчао работал на кого-то другого. «Я занимаюсь только транспортировкой», – сказал он OCCRP.
Он не стал обсуждать свою предполагаемую женитьбу в Намибии или какие-либо юридические вопросы. И прекратил разговор, когда журналист предъявил ему имеющиеся доказательства.
Несмотря на то что бизнес Хоу явно процветает, его сотрудники не купаются в деньгах. Механик на его заводе в Каве рассказал, что ему обещали платить 3000 намибийских долларов в месяц (206 долларов США), но он получает лишь половину этой суммы. По его словам, с тех пор, как он начал работать на Хоу, ему каждый раз обещают отдать «всю сумму в следующем месяце».