Официальные лица Грузии при этом склонны считать отсутствие действенного законодательства по защите трудящихся свидетельством «благоприятного делового климата».
Имеющая грузинских собственников фабрика акционерного общества Imeri производит женскую одежду класса люкс для текстильных брендов из Италии и Германии. У фабрики LTD Georgian Textile турецкие владельцы. Выпускаемая здесь одежда реализуется в сети магазинов компании LC Waikiki.
В минувшем августе журналистка OCCRP в течение двух дней проработала на каждом из этих предприятий. Брали ее на испытательный срок, и, естественно, она не стала говорить, что является журналисткой. Ей на своем собственном опыте пришлось узнать, что неоплачиваемые сверхурочные часы — это обычная практика и что количество предоставляемых работникам отпускных дней на этих фабриках меньше, чем того требует закон.
Также журналистка сама убедилась, сколь тяжелыми могут быть условия труда в августовскую жару, когда плохо вентилируемый воздух наполнен пылью, когда не всегда удается попить воды или сходить в туалет и когда за твоей работой присматривают менеджеры, не говорящие на родном для тебя грузинском языке.
Согласно принятым в Грузии в 2013 году поправкам в Трудовой кодекс, сотрудники компаний должны получать компенсацию за сверхурочную работу — то есть когда количество отработанных ими в неделю часов превышает 48. Ни на предприятии Imeri, где традиционно работают шесть дней в неделю, ни на фабрике LTD Georgian Textile с ее пятидневной трудовой неделей не платят за переработку, допущенную в обычные рабочие дни, притом что не раз и не два в неделю от сотрудников требуют оставаться на рабочих местах дольше положенного, чтобы выполнить необходимую норму.
Помимо этого закон обязывает ежегодно предоставлять сотрудникам отпуск протяженностью не менее 17 дней. На обеих из упомянутых фабрик отпуск, как правило, составляет 6 дней.
Что же касается минимального размера оплаты труда, то по крайней мере в этом плане эти предприятия закон соблюдали. Впрочем, нарушить его было бы практически невозможно, ведь действующая в республике минимальная зарплата установлена еще в 1999 году декретом бывшего президента Эдуарда Шеварднадзе и составляет… 11,5 доллара.
Однако щедростью в зарплате ни одна из этих фабрик тоже, мягко говоря, не отличается. Так, работники LTD Georgian Textile в час получают 66 американских центов, а JSC Imeri в час платит 86 центов.
Европейская ассоциация Clean Clothes Campaign, объединяющая в частности представителей отраслевых профсоюзов, некоммерческие организации, выступающие за права рабочих, и других активистов, в мае обнародовала результаты исследования под названием Stitched Up («Расходный материал». — Пер. ред.) о положении работников швейной промышленности в Турции, Болгарии, Румынии, Македонии, Молдове, Украине, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Словакии и Грузии. Грузия оказалась единственной страной, где минимальная зарплата является чисто условным понятием.
Украина заняла второе место с конца с минимальной зарплатой 80 евро в месяц. А обогнала всех в данном списке Хорватия, где закон гарантирует гражданам как минимум 308 евро в месяц. В исследовании особо отмечается положение дел в Грузии, где «практически отсутствует законодательная система по обеспечению прав трудящихся, а также институциональные механизмы, такие как инспекции охраны труда и суды по разрешению трудовых споров».
А какова позиция правительства Грузии по данному вопросу?
В 2012 году в письме к потенциальным инвесторам за подписью тогдашнего премьер-министра страны Николоза Гилаури были подробно перечислены все достижения в деле создания благоприятных для развития бизнеса условий за годы правления в Грузии (с 2004 по 2012 год) «Единого национального движения»: «Развитая логистика, низкие затраты на оплату труда, минимальная налоговая нагрузка и использование единой налоговой ставки, благоприятный экспортный режим и другие меры стимулирования, предложенные инвесторам правительством, превратили Республику Грузия в крупный центр швейной промышленности».
Стоит признать, что положение трудящихся мало изменилось с момента прихода к власти в 2012 году коалиции «Грузинская мечта». Бывший глава кабмина Бидзина Иванишвили провел лишь несколько по-настоящему значимых встреч с представителями рабочего класса. Нынешний премьер страны Ираклий Гарибашвили является главой трехсторонней комиссии — посреднического органа с участием чиновников ответственных министерств, а также представителей бизнеса и наемных рабочих, однако комиссия эта не заседает на протяжении уже почти полугода.
В настоящее время для обсуждения в парламенте готовятся три законопроекта, касающиеся сферы труда, но ни в одном из них не затрагивается вопрос о минимальном размере зарплаты. Помимо этого в них содержатся лишь самые общие положения о намерении правительства Грузии воссоздать институт инспекций охраны труда, деятельность которых была приостановлена властями в 2005 году как часть мер по созданию условий максимального благоприятствования для зарубежных инвесторов. В качестве помощи в деле восстановления действенной системы трудовых инспекций Министерство труда США выделяет Грузии на пять лет грант в размере 2 миллионов долларов. Данная инициатива уже встретила сопротивление со стороны представителей бизнес-лобби в грузинском правительстве.
Швейная фабрика АО «Imeri»
Одна из 350 работников фабрики, 22-летняя Гванца, нанесла определенное количество линий на ткань, чтобы показать пришедшим на обучение, где они должны проводить строчки. В свое время, будучи ученицей 9-го класса, она ушла из школы и с тех пор вот уже семь лет работает на фабрике Imeri. В цех она приходит шесть дней в неделю к 8:30 утра. Когда все в порядке, ее рабочий день заканчивается в полшестого вечера, однако если дневная норма не выполнена, то домой она может уйти и в семь, и в полвосьмого, не получив за сверхурочную работу ни лари.
Текстильное производство располагается в здании фабрики уже 85 лет. После развала Советского Союза эта фабрика в Кутаиси обрела частных владельцев из числа граждан Грузии. Нынешний ее директор, Георгий Чихладзе, ежедневно наведывается в цех, следя за скоростью и качеством работы. По словам работников, когда они обращаются к нему с жалобами, его ответ, как правило, сводится к следующему: если вам здесь не нравится — поищите другую работу.
Работники швейной фабрики получают меньше доллара в час, а сшитые ими куртки Moncler продаются за 325 долларов за штуку.
Основной объем работы Imeri приходится на выполнение заказов немецкой компании Barbara Lebek и итальянской Moncler. В те дни, когда на фабрике под видом швеи находилась журналистка, цех изготовлял три типа женских пальто, а также блузы и брюки для Barbara Lebek. Помимо этого на фабрике шились детские куртки для бренда Moncler, цена которых на официальном сайте этой фирмы составляет 275 евро. В день Imeri производила более 100 таких курток.
За шестидневную рабочую неделю работникам, как правило, удается справиться с положенной нормой выработки. Однако иногда они вынуждены трудиться и в воскресенье, и в этом случае им начисляется двойная ставка — 1,72 доллара в час. В зависимости от ситуации с заказами сотрудники могут получить до четырех недель оплачиваемого отпуска в августе.
Все швейные машины на фабрике размещены в одном огромном цеху шириной около 10 и длиной около 100 метров и потолком высотой более 4 метров. Стены имеют унылый серый цвет. Двухметровые окна занимают одну из стен — в жаркие летние дни они всегда открыты. На все это помещение есть лишь один умывальник, где работники могут набрать воду для питья.
Весь персонал пошивочного цеха разделен на 6 бригад во главе с бригадирами, которые нередко покрикивают на подчиненных, заставляя тех работать быстрее. В течение рабочего дня есть три перерыва: с 10:00 до 10:15, с 12:30 до часу дня и с 15:30 до 15:45. Женские туалеты находятся при этом настолько далеко от самого цеха, что все 300 работниц физически не успевают посетить туалет во время этих коротких перерывов. На фабрике есть небольшая столовая, но в ней обычно жарко и шумно.
Не все работники сидят за швейными машинами — некоторым из них поручено проверять качество готового продукта перед его упаковкой — в частности, нет ли торчащих ниток или следов карандаша. Таким сотрудникам не положены стулья, так что они весь день вынуждены проводить на ногах, а их зарплата чуть ниже, чем у тех, кто непосредственно занимается пошивом.
Швейная фабрика LTD Georgian Textile
Фабрикой LTD Georgian Textile управляет гражданин Турции Адиль Сари. Его отец Нури Сари является владельцем компании LTD Georgian Textile, которой помимо фабрики в Кутаиси принадлежит еще одно швейное производство — в Батуми.
В 9 часов утра специальный звонок возвещает о начале рабочего дня для 250 сотрудников. Рабочий день длится обычно до семи вечера, и в течение этого времени работникам не разрешается пользоваться сотовыми телефонами. Простые разговоры тоже под запретом — к коллеге или бригадиру можно обращаться только с вопросом, касающимся работы.
Персонал швейного производства разбит на две бригады, за каждой из которых закреплен свой бригадир — гражданин Грузии. Часто бригадиры изрядно напрягают голосовые связки, подгоняя своих подопечных. Также на фабрике есть старший бригадир, но этот человек — турок и не владеет грузинским языком. В дни своей «работы» на фабрике журналистка OCCRP не видела, чтобы с ним находился переводчик, и такое, по словам других сотрудников, происходит нередко.
В случае невыполнения нормы — а такое бывает за неделю несколько раз — работники вынуждены задерживаться на рабочих местах и после 19:00 без какой-либо материальной компенсации. В помещении нет кондиционеров, хотя в августе температура воздуха в Кутаиси может доходить до 40 градусов. В воздухе в цеху висит пыль из мельчайших частичек волокна, и к вечеру руки сотрудников покрыты темным слоем этой пыли.
На фабрике пятидневная рабочая неделя. В течение дня предусмотрен лишь один перерыв — с 13 до 14 часов. Столовая на предприятии отсутствует — есть только небольшое и не блещущее чистотой помещение с тремя столами. Имеется по одному туалету для мужчин и для женщин, причем в них нет ни мыла, ни возможности высушить руки.
Все занятые пошивом работники трудятся в двух цехах, каждый шириной около 7 метров и длиной примерно 70. Потолки — четыре метра высотой. На весь персонал только один кулер с водой. Внешняя стена в обоих помещениях выполнена из стеклянных блоков; несколько блоков было убрано, что позволяет воздуху хоть немного просачиваться в цех.
Для расчета зарплаты на предприятии используется базовая ставка в размере 91 доллара в месяц, что равняется 56 центам в час. Впрочем, существует бонусы за безупречное соблюдение трудовой дисциплины, за выполнение плана, за отсутствие нареканий к качеству продукции: в итоге сотрудники нередко получают около 125 долларов в месяц. В случае необходимости выйти в субботу работа оплачивается по двойному тарифу — 1,32 доллара в час. Если позволяет ситуация с текущими заказами, работники могут получить оплачиваемый отпуск в августе.
Основной заказчик у этой швейной фабрики — компания LC Waikiki, организованная во Франции в 1985 году. С 1997 года головной офис компании находится в Турции, а сама она является подразделением LC Waikiki Mağazacılık Hizmetleri Ticaret A.Ş.
TСогласно официальной информации, у компании есть 475 розничных магазинов в 22 странах. В августе этого года на фабрике в Кутаиси производились женские пиджаки, цена которых — около 17 долларов.
Профсоюзы в борьбе за права
Первый профсоюз работников швейной индустрии был образован в Грузии в 1906 году, и тогда работникам удалось добиться повышения зарплаты и сокращения рабочего дня.
Сегодня, почти век спустя, на территории республики действуют 26 фабрик по пошиву одежды, однако сотрудники только двух предприятий входят в отраслевой профсоюз, являющийся частью Объединения профессиональных союзов Грузии (ОПСГ).
Фабрика Imeri — одна из тех, где трудятся члены профсоюза. При этом замглавы отраслевого профсоюза работников швейной отрасли Клара Мачарашвили говорит, что профсоюз предпринял уже несколько неудачных попыток создать ячейку на фабрике, принадлежащей LTD Georgian Textile.
«Мы проводили переговоры с сотрудниками Georgian Textile в 2011 году, и поначалу наше предложение они приняли, — рассказывает Мачарашвили. — Однако через несколько дней они передумали вступать в профсоюз, потому что их работодатели им пригрозили».
Со своей стороны финансовый директор предприятия Georgian Textile Нона Какабадзе уверяет, что есть ряд причин, почему работники не рвутся в профсоюзы: «Среди наших сотрудников есть и бывшие учителя, и бывшие полицейские, которые ранее были членами ОПСГ, однако они не получили никакой поддержки от этого объединения, когда потеряли работу, — говорит она. — Теперь у них нет желания платить доллар в месяц за членство в ОПСГ. Тамошние функционеры считают, что мы угрожаем сотрудникам, и потому они не вступают в профсоюз. Однако я не могу указывать работникам, что хорошо, а что плохо. Они все взрослые люди и способны самостоятельно принимать решения».
В свою очередь Клара Мачарашвили заявляет, что руководство Georgian Textile не разрешило ей зайти в главный цех в ходе посещения ею предприятия в июле. По словам самой Мачарашвили, она получила несколько анонимных звонков и решила лично проверить положение дел на фабрике.
«Там не платят сотрудникам за сверхурочную работу, — говорит Мачарашвили. — Начальство пыталось меня убедить в том, что у них существует привлекательная и честная система бонусов, но как именно действует эта система, так и не было понятно. Я направила официальное письмо относительно уровня зарплат и условий труда турецкому владельцу фабрики Нури Сари, однако ответа так и не получила».
В отраслевом профсоюзе заявляют, что делают для тружеников фабрики Imeri все, что в их силах. «Мы знаем, что зарплаты на фабрике невысокие, однако мы не можем требовать большего, — признается Мачарашвили. — В контракте между Imeri и европейскими компаниями суммы небольшие. Европейцы знают, что у нас платят низкие зарплаты, поэтому они и идут в Грузию».
«А люди соглашаются с такими условиями, так как у них нет выбора. Их заработок, вероятно, чрезвычайно важен для их семейного бюджета. Я все же считаю, что, когда новый инвестор приходит в страну, правительство должно сделать так, чтобы в контракте были прописаны самые базовые права наемных рабочих».
Также Мачарашвили сетует, что, когда профсоюз направляет в департамент трудовых отношений при Министерстве здравоохранения, труда и социальной политики информацию о жалобах на низкие зарплаты и тяжелые условия работы, никакой реакции на это, как правило, не следует. При этом исполняющий обязанности начальника департамента г-н Иванидзе не соглашается с такой формулировкой и заявляет, что его структура находится в тесном взаимодействии с ОПСГ.
Указанный департамент был образован в 2013 году незадолго до того, как были приняты новые поправки в закон, регулирующий трудовую сферу, в котором, впрочем, депутаты не стали устанавливать новый минимальный размер оплаты труда. Как заявляет Иванидзе, у правительства нет рычагов, чтобы контролировать деятельность местных или зарубежных компаний на территории Грузии. Однако он надеется, что принятый закон по крайней мере станет правовой базой для создания в 2015 году департамента трудовых инспекций. По его словам, после этого должны быть созданы региональные отделения департамента, сложится система взимания штрафов с компаний, которые будут уличены в нарушениях.
«Минимальная зарплата в нашей стране — 11 с половиной долларов США, — напоминает Иванидзе. — Поэтому зарплаты, которые реально платят на фабриках, могут показаться вполне сносными по сравнению с этим уровнем. Я понимаю, что главным образом наша страна привлекает инвесторов дешевой рабочей силой и фактически отсутствием трудового законодательства».
Председатель управляющего совета Imeri Майя Симонидзе имеет кабинет в здании фабрики и знакома со всеми нюансами коммерческой деятельности предприятия: «В начале переговоров с итальянской компанией Moncler мы пытались увеличить сумму контракта. Сейчас мы ожидаем прихода нового стратегического партнера. Представитель Moncler прекрасно понимает, что, когда такой партнер появится, мы завершим наши партнерские отношения с итальянцами. Но несмотря ни на что благодаря Moncler у нас постоянно была работа для двух наших бригад, — продолжает Симонидзе. — Сегодня у нас есть следующая проблема: мы ищем квалифицированный персонал, чтобы повысить производительность. Зарплаты составляют 60-70 процентов всех наших расходов. При большей производительности мы могли бы поднять зарплаты».
«Рынок рабочей силы у нас в Кутаиси очень невелик. Большое количество женщин уехало из Кутаиси в Европу в поисках работы. Они отправляют деньги домой, так что члены их семей не горят желанием с раннего утра и до вечера вкалывать на фабрике в надежде получить 200 долларов в месяц», — добавляет она.
Со слов Ноны Какабадзе, уровень зарплаты на фабрике Georgian Textile был определен путем устной договоренности с участием предыдущего правительства (представлявшего «Единое национальное движение»). «Когда турецкие владельцы бизнеса организовывали свою компанию в Аджарии, они не были осведомлены по части соответствующего законодательства Грузии, — утверждает Какабадзе, — власти сказали нам, что 70 долларов должны быть минимальной зарплатой. Сейчас мы точно знаем, по какой схеме платить зарплаты, и ни один из правительственных органов не вмешивается в наш бизнес», — констатирует она. Также Какабадзе подтвердила, что власти не ведут с новыми инвесторами переговоров о минимальном размере оплаты труда.
Чиновник Министерства здравоохранения, труда и социальной политики Иванидзе надеется, что подписание в этом году соглашения об ассоциации с Европейским союзом приведет к повышению стандартов в сфере труда в Грузии. В свою очередь Нона Какабадзе опасается, что, если стандарты и требования будут повышены, европейские компании могут уйти из республики.
«Это нанесет только вред тем нашим сотрудникам, которые в итоге потеряют работу, — рассуждает она. — Я знаю, что зарплата в 170 долларов — это не бог весть что, но если у меня нет другого источника дохода, то тогда и это неплохо. Из этих денег я могу оплатить хотя бы часть своих расходов».
В центральные офисы Barbara Lebek, Moncler и LC Waikiki по электронной почте были направлены вопросы о том, что этим компаниям известно о ситуации с зарплатами и условиями труда на фабриках в грузинском Кутаиси, где выпускается их продукция. Ответы на данные вопросы пока не получены.