Второго марта 2005 года, когда журналист-расследователь Эльмар Гусейнов вернулся домой с работы, в азербайджанской столице уже наступила ночь. Гусейнов нередко допоздна задерживался в офисе журнала «Монитор», где был редактором.
В тот вечер на лестничной площадке было темно – лампочка над дверью его квартиры не горела. Когда Гусейнов поднялся на третий этаж, из темноты вышел убийца, вооруженный полуавтоматическим пистолетом. Раздалось семь выстрелов. Шесть пуль попали в цель. Одна, ставшая смертельной, пробила грудь Гусейнова слева, разорвав кровеносные сосуды и пробив легкое.
Шатаясь, журналист добрался до квартиры, где его ждали жена, отец и сестра. Дверь открыли, и он рухнул на пороге.
По городу поползли новости о случившемся. Друг Гусейнова, тележурналист Чингиз Султансой, получил звонок от обеспокоенного коллеги и тут же отправился на место происшествия. У здания стояла полиция и собиралась толпа. Султансой вспоминает, что внезапно распахнулось окно, и раздался крик жены Гусейнова Рушании: «Они убили его!»
Полицейские посторонились, пропуская журналистов, соседей и друзей погибшего. Султансой поднялся по лестнице, по которой незадолго до этого шел домой Гусейнов, и увидел через приоткрытую дверь квартиры своего друга: свитер задрался, а лицо было залито кровью. Султансой встал на колени и взял Гусейнова за все еще теплую руку. Убедившись, что друг мертв, он поцеловал его и ушел.
Гусейнов писал об элите Азербайджана – от политиков до крупных компаний. Задолго до смерти он получал угрозы, его запугивали. С той ночи его друзья и родные задаются вопросом о том, могли ли влиятельные лица желать ему смерти.
«На Эльмара оказывали серьезное давление в преддверии убийства. Мы уже видели такое в других странах: это характерно для преднамеренного преследования журналистов», – говорит бывший дипломат США Ребекка Винсент, которую направили в Баку после убийства Гусейнова. Сейчас она возглавляет международную организацию «Репортеры без границ» (RSF).
В шестнадцатую годовщину смерти Гусейнова OCCRP попробовал разобраться, что же пошло не так при расследовании убийства. Наш материал основывается на судебных файлах и других документах, полученных по запросу на основании Закона о свободе информации, а также данных ранее не публиковавшегося отчета ФБР – агентство попросили помочь с расследованием.
На основе имеющейся информации мы выявили целый ряд ошибок, допущенных в рамках этого дела с 2005 года, – в основном со стороны азербайджанских властей, на которых и лежит ответственность за то, чтобы убийца (или убийцы) Гусейнова понесли наказание. Дело так и не раскрыли. Журналисты OCCRP обнаружили, что главный подозреваемый на свободе, а правительство, похоже, ввело семью Гусейнова в заблуждение относительно статуса расследования. В результате эти и без того трагические события могут иметь куда более серьезные последствия для свободы прессы в Азербайджане.
«Темное пятно»
К марту 2005 года Ильхам Алиев, который за полтора года до этого сменил своего отца на посту главы страны, уже оказал значительное давление на свободу прессы. За время его правления арестовали восемь журналистов, а в связи с предстоявшими в ноябре 2005 года парламентскими выборами СМИ готовились к дальнейшим репрессиям. В том году Азербайджан занял 141-е (из 167) место в мировом рейтинге свободы прессы, который ежегодно публикует RSF.
Журнал «Монитор», в котором работал Гусейнов, славился разоблачительными расследованиями о коррупции, в том числе в отношении президента и его семьи. Когда поползли слухи о том, что Гусейнова заставили замолчать влиятельные люди, Алиев заявил, что его родные и союзники не имели к этому никакого отношения. Он назвал произошедшее «темным пятном» в истории Азербайджана и пообещал провести тщательное расследование. Алиев позвонил тогдашнему послу США в Азербайджане Рино Харнишу и попросил помощи у американского Федерального бюро расследований (ФБР).
«По этому делу нужно провести тщательное расследование, а преступники должны понести наказание», – заявил он на следующий после убийства день.
Позже агенты ФБР встретились в Баку с ведущими следователями и азербайджанскими министрами, посетили место преступления, изучили имеющиеся доказательства и первоначальные отчеты о вскрытии, а также собрали доказательства самостоятельно.
Однако с самого начала расследованию мешало очевидное нежелание азербайджанских властей сконцентрировать внимание на вопросе о том, была ли причиной убийства Гусейнова его журналистская деятельность. Вместо этого ответственные за расследование министры зациклились на необоснованных заявлениях о том, что убийство заказала Армения, чтобы навредить правительству Азербайджана.
По некоторым данным, шестнадцать лет спустя один из подозреваемых свободно живет в Грузии, покупая недвижимость в Тбилиси, и приобретает земельный участок в Марнеули – городе на юге страны. И хотя в Министерстве национальной безопасности Азербайджана Рушанию Гусейнову уверяют, что расследование ведется, ФБР получает данные о том, что ход дела приостановили.
По словам Винсент из RSF, власти бездействовали, однако смерть Гусейнова имела мгновенный эффект: после убийства одного из самых известных журналистов страны его коллеги стали опасаться, что могут стать следующими.
«Смерть Эльмара возымела эффект не только в Азербайджане, но и во всем регионе, – говорит она. – Несомненно, целью было показать другим, что определенные границы пересекать нельзя. Вышло удачно – журналисты до сих пор боятся».
Опасения ФБР
Досье ФБР по этому делу (которое, как отметили в Бюро, было настолько серьезным, что «могло свергнуть» правительство) составили в период с 2005 по 2008 год. В изученном журналистами OCCRP документе значится, что атташе по правовым вопросам Брайан Паарманн выражал серьезные опасения по поводу расследования и говорил, что все возможности были упущены с самого начала.
Он отметил, что при осмотре места преступления в ночь убийства были допущены ошибки: полиция не помешала представителям общественности выложить цветы на следах крови, оставшихся на лестничной клетке, тем самым сведя на нет возможность обнаружить следы обуви.
По всей видимости, сфотографировали место преступления уже после того, как были уничтожены все улики; по словам Паарманна, «это очень грубая процедурная ошибка». Он добавил, что криминалисты не надевали перчатки при сборе улик.
Как писал Паарманн, когда выяснилось, что в ту ночь коридор у квартиры Гусейнова не освещался из-за того, что лампочка над дверью была выкручена, местные следователи не удосужились проверить наличие на ней отпечатков.
«Когда [я] спросил, проверяли ли лампочку на наличие скрытых отпечатков пальцев, мне сказали, что это было бесполезно, так как ее трогало слишком много людей», – написал он.
Что касается вскрытия Гусейнова, то Паарманн спросил, взяли ли пробы с ногтей убитого для выявления образцов кожи, которые могли бы помочь идентифицировать убийцу. Ему сказали, что сделали это и получили отрицательные результаты. Однако он не нашел «упоминаний об этой процедуре» в предоставленных азербайджанцами первоначальных отчетах.
Однако были и по-настоящему многообещающие зацепки.
На следующий день после убийства в клумбе у дома Гусейнова нашли полуавтоматический пистолет «Байкал» калибра 5,45 мм. По серийному номеру на нем установили, что его произвели в России. Вскоре после этого в другой клумбе нашлась вязаная тюбетейка темного цвета.
По мнению Паарманна, выглядело так, будто убийца действовал «поспешно и небрежно»: не все пули достигли цели, а оружие с хорошо различимым номером оставили там, где его «обязательно бы нашли». Правительство Азербайджана посчитало, что убийца был «опытным», однако, как отметил Паарманн, профессионал стер бы номер и разобрал оружие.
Атташе ФБР надеялся, что следователи имеют дело с «возможным дилетантом». По-настоящему его беспокоила позиция азербайджанских министров.
Они признали, что есть несколько версий, однако Паарманн, похоже, не разделял их одержимость теорией о том, что убийство заказало другое государство, чтобы посеять хаос в Азербайджане. Первой в списке возможных заказчиков была Армения. Под подозрение также попали Россия и Иран.
«Причастные к расследованию министры признавали, что причиной убийства мог быть сугубо личный мотив или месть за журналистскую деятельность Гусейнова. Однако большую часть времени они проводили, обсуждая, почему, по их мнению, убийство заказало и профинансировало иностранное государство с целью дестабилизировать правительство», – написал Паарманн.
Атташе отметил, что «некоторые вещи» чиновники «делали правильно», но его первоначальные выводы ввергали в ужас.
«[Меня] беспокоит, что все внимание сосредоточено на одной версии. Это может закончиться тем, что все факты попробуют привести в соответствие с этой теорией, вместо того чтобы провести обоснованное, методичное и беспристрастное расследование, после чего вынести решение на основе логических и дедуктивных рассуждений», – написал он.
Получив от Паарманна рекомендации, азербайджанские следователи пообещали «учесть их». Вскоре ФБР оказалось в стороне.
Двое подозреваемых
Спустя два месяца после начала расследования у властей было двое подозреваемых: Тахир Хубанов и Теймураз Алиев – граждане соседней Грузии. Еще до убийства они сняли квартиру недалеко от дома Гусейнова, а после покинули Азербайджан.
Местные следователи изъяли две наволочки и одежду из квартиры подозреваемых в Баку, после чего ФБР сопоставило ДНК с этих предметов с результатами анализа ДНК с головного убора, найденного на месте преступления. По словам властей, это доказало причастность мужчин к убийству. В ФБР доказательства назвали «вескими», однако связь подозреваемых с расследованиями Гусейнова установить не удалось, и возможный мотив остался загадкой.
Их объявили в розыск, однако казалось, что власти Азербайджана не хотели размещать фотографии мужчин в Сети. В июле 2005 года информагентство «Туран» сообщило, что, по мнению правительства, «необходимости размещать фотографии этих людей в интернете нет».
В конце концов Алиев засветился в Грузии. В сентябре 2006 года его допросили местные правоохранители, однако он отрицал причастность к убийству. Летом 2006 года бывший сотрудник МВД Азербайджана Гаджи Мамедов, которого обвиняли в нескольких убийствах, заявил, что Гусейнова застрелили его наемники. В январе 2007 года ФБР предложило проверить Алиева на полиграфе, чтобы разобраться в происходящем.
Помощник атташе ФБР написал тогдашнему министру национальной безопасности Азербайджана Эльдару Махмудову, что Алиев и другой подозреваемый, вероятно, по-прежнему в Грузии. Он отметил, что грузинские власти могут пойти на сотрудничество.
Однако, согласно внутреннему письму ФБР послу США в Азербайджане Энн Дерси, в ведомстве считали, что сотрудничество Азербайджана может стать «препятствием» для проверки. В материалах ФБР нет доказательств того, что тест провели. После этого расследование зашло в тупик.
В сентябре 2008 года атташе встретился с представителями Министерства национальной безопасности, после чего написал: «[Министерство] сообщило, что расследование приостановлено, и помощь ФБР больше не нужна». Однако в июле, всего несколькими месяцами ранее, сотрудники министерства сказали Рушании, что неустанно трудятся и делают все возможное, чтобы привлечь убийц к ответственности. Высокопоставленный чиновник написал ее адвокату: «В настоящее время проводится полное, всестороннее и объективное расследование».
Рушания продолжала задавать вопросы и в марте 2009 года получила еще одно письмо из министерства. Сотрудник министерства вновь подтвердил, что расследование ведется, однако добавил, что «предварительное расследование» продлили до сентября 2009 года. Это крайне важная деталь: по закону Рушания могла ознакомиться с материалами дела только по завершении предварительного расследования. Ее адвокат позже отметил, что это показалось ему странным: прошло четыре года с момента убийства, власти давно назвали ключевых подозреваемых – как могло продолжаться предварительное расследование? В судебном обращении он сказал, что это «маловероятно».
Винсент из RSF говорит, что азербайджанские власти, «по всей видимости, намеренно препятствуют осуществлению правосудия». Она добавила, что новые документы «указывают в лучшем случае на отсутствие политической воли обеспечить правосудие, а в худшем – на зловещую попытку воспрепятствовать проведению уголовного расследования».
Тбилисские квартиры
В 2009 году азербайджанские власти написали Рушании, что по-прежнему разыскивают Хубанова и Алиева. Однако у них были зацепки как минимум насчет местонахождения последнего.
Журналисты OCCRP изучили общедоступные архивы и выяснили, что в мае и июне 2008 года кто-то по документам Алиева купил две квартиры в Тбилиси. Они находились в доме, в котором жили его ближайшие родственники, в том числе мать. OCCRP спросил у азербайджанских правоохранителей, проверили ли они эту зацепку, но ответа не получил. Алиев не ответил на письменные вопросы OCCRP, которые журналисты отдали живущему в том доме родственнику.
17 марта 2009 года, в тот же день, когда Рушания получила письмо из Министерства национальной безопасности, Интерпол сообщил этому органу, что Алиев находится в Тбилиси. О Хубанове информации не было.
Из материалов дела неясно, передали ли власти эти данные Рушание, которая отказалась дать комментарий для этого материала.
В 2010 году она подала иск в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Согласно материалам дела, в Азербайджане заявили, что просили экстрадировать Алиева и Хубанова, однако Грузия отказалась выдать своих граждан. В документах указано, что Азербайджан обратился с этим запросом к Грузии в 2005 году.
Власти страны не ответили на вопрос о том, подавали ли они повторные запросы. Однако в постановлении ЕСПЧ от 2017 года значится, что в 2005 году заместитель генпрокурора Грузии сказал, что готов возбудить уголовное дело в отношении Алиева.
Другими словами, Алиев мог понести наказание, если бы Азербайджан передал дело Грузии. Согласно документам, есть основания полагать, что Грузия начала расследование, но это ни к чему не привело.
Неудобные вопросы
Адвокат Рушании Кнут Ройнлиен сказал ЕСПЧ, что власти Азербайджана попросту избегали неудобных вопросов, говоря, что не могут найти подозреваемых иностранцев. Согласно досье ФБР, министры уклонялись от этих вопросов с самого начала.
«Если Теймураза Алиева и Тахира Хубанова задержат, их также стоит спросить о возможном сговоре с властями и мотивах убийства», – написал Ройнлиен.
Знакомые Гусейнова говорят, что такая безнаказанность наносит серьезный ущерб свободе прессы в Азербайджане.
Стейнар Гил, который был послом Норвегии в Азербайджане на момент убийства, назвал это «предупреждением о том, что журналисты, которые хотят открыто выражать критическое мнение и защищать ценности свободной прессы, находятся в опасности».
Алиев живет своей жизнью, а о Хубанове ничего узнать не удалось. В рамках этого дела в тюрьму посадили лишь одного человека: Тургая Байрамова приговорили к двум годам заключения за то, что он купил подозреваемым телефон.
Журналисты OCCRP запросили у грузинской прокуратуры дополнительную информацию, но получили лишь решение ЕСПЧ. Прокуратура Азербайджана не ответила на подобный запрос.
Расследование приостановили, однако с момента убийства Гусейнова в Азербайджане при исполнении служебных обязанностей погибли еще три журналиста. В мировом Индексе свободы прессы, который ежегодно публикует RSF, Азербайджан опустился на 168-е место из 180.
«В Азербайджане отсутствует свобода СМИ, – сказал Гил. – Ее совсем нет, абсолютно. Люди думают: “Если это случилось с Эльмаром, то такое может случиться с любым”».
*Элеанор Роуз – лондонская журналистка-расследовательница, специализирующаяся на вопросах прав человека. Ее материалы публикуют в том числе The Guardian, Evening Standard и The Independent.
При участии Айдан Юсубовой (iFact).