Сообщение пришло 16 марта в 17:02. Мужчина, назвавшийся лидером колумбийских партизан Гуачо, сообщил, что взял в плен журналистов и водителя из Кито. Фотографии Хавьера Ортеги, Пауля Риваса и Эфраина Сегарры из эквадорской газеты El Comercio пришли еще через 25 минут. Пленники запечатлены на фоне плантаций коки. Сообщение пришло майору полиции Эквадора Алехандро Залдумбиде. Члены группировки Гуачо с февраля звонили и писали ему с требованием освободить трех соратников-повстанцев из тюрьмы в Эквадоре. Теперь у них появились рычаги давления.
300 верных бойцов Гуачо промышляют торговлей наркотиками и вымогательством вдоль южной границы Колумбии с Эквадором.
Группировка, известная как «Фронт Оливера Синистерры», отделилась от FARC в 2016 году, когда последняя подписала мирный договор с правительством Колумбии.
Больше шести месяцев прошло с тех пор, как Гуачо захватил в плен журналистов, а правительство Эквадора все еще не предоставило внятного объяснения того, что произошло в течение 19 дней после похищения.
Известно, что пленников пытали. Их разлагающиеся тела обнаружили спустя два месяца. За этим последовала неудачная 10-дневная попытка поймать Гуачо по приказу президента Ленина Морено. В результате министр внутренних дел и глава Минобороны были вынуждены уйти в отставку.
Эта трагедия отражает затянувшийся кризис, который не под силу решить одному-двум чиновникам. Журналистов убили в регионе, который наводнен тысячами солдат как с колумбийской, так и с эквадорской стороны с целью подавить противоборствующие организации, которые занимаются наркоторговлей.
Но, несмотря на военизацию региона, число убийств стремительно растет. Количество нарушений прав человека, жертвами которых становятся, прежде всего, члены афро-латиноамериканских общин, также неуклонно возрастает.
Смерть Ортеги, Риваса и Сегарры иллюстрирует, насколько опасно освещать происходящее в регионе, где царит беззаконие, и проливает свет на трудности обычных людей, которые попали под перекрестный огонь между преступными группировками и правительственными силами. (Читайте также: «Когда твой дом становится военным лагерем»)
Последние проводы
Близкие журналистов отчетливо запомнили, как мужчины отправились в последнюю в их жизни поездку. В воскресенье, 25 марта, они выехали из столицы Эквадора Кито и направились к границе с Колумбией. Им предстояло оценить ситуацию с безопасностью в регионе после нападения на военный конвой, которое совершили повстанцы за несколько дней до этого.
Для них это было не первое задание подобного рода. Однако девушка Риваса Ядира Агуагалло уговаривала журналиста не ехать. «Пожалуйста, не в этот раз… это слишком рискованно», — умоляла она Риваса накануне поездки. Он и не должен был ехать. За два дня до этого El Comercio опубликовала статью, в которой говорилось о теле неизвестного, брошенном вблизи колумбийской границы. На животе мужчины было множество синяков, а значит, перед смертью его били. Никто не осмелился убрать тело, поскольку его восприняли как предупреждение от повстанцев Гуачо — последнее в волне насилия, захлестнувшей северный приграничный район Эквадора. Уровень безопасности стремительно падал начиная с января, когда колумбийские и эквадорские власти направили в приграничные джунгли 13 тысяч солдат и полицейских. 27 января рядом с полицейским участком пограничного эквадорского городка Сан-Лоренцо взорвался автомобиль. 18 февраля военные, патрулировавшие деревушку Эль-Пан, были расстреляны. В марте произошло три взрыва. Самый тяжелый случай произошел в Матахе, где у матери Гуачо есть дом. Там при взрыве военного автомобиля погибли четыре солдата.
Для Эквадора это беспрецедентные и шокирующие события. Раньше здесь никогда не взрывали автомобили. Тем временем журналисты приняли решение. Утром Сегарра, водитель газеты, заехал за Ривасом и Ортегой на своем голубом пикапе Mazda, после чего они направились к границе. Какое-то время с ними была также девушка Риваса Ядира. Но она вышла у дома своей матери. На прощание Ривас попросил ее выбрать рисунок татуировки для них обоих. Ядира восприняла это как предложение руки и сердца.
Прощание Ортеги с отцом прошло необычно. Раньше отец всегда крепко обнимал Ортегу, когда тот уезжал по заданию редакции. Но в этот раз Ортега-старший был болен. «Я едва стоял на ногах. Я лишь слегка приобнял его… и он уехал», — вспоминает отец журналиста.
Что касается водителя Сегарры, то в последний раз он говорил с сыном Кристианом за два дня до поездки. Газета связалась с Кристианом, который тоже работает журналистом в El Comercio, чтобы выяснить, не хочет ли его отец застраховаться перед опасной поездкой. Кристиан оплатил страховку. «Я и понятия не имел, что ему предстоит перенести, — вспоминает сын Сегарры. — Я лишь попрощался с ним, как обычно. Я не осознавал масштабы риска».
В джунгли
Журналисты покинули Кито и направились по Панамериканскому шоссе на север, к колумбийской границе, а затем свернули на запад. Они остановились в дешевом отеле El Pedregal на задворках Сан-Лоренцо, где раньше уже останавливались их коллеги. Имена всех троих небрежно записаны в гостевой книге El Pedregal.
Их первой целью была деревушка Матахе на берегу одноименной реки, в нескольких сотнях метров от границы. Именно здесь были убиты четверо солдат.
Журналисты также собирались изучить последствия развертывания вооруженных сил в регионе и проверить информацию о вытеснении гражданских из их родных мест.
Камеры видеонаблюдения отеля зафиксировали, что мужчины покинули его в 7:10 утра 26 марта.
Правительственные документы показывают, что в 9:30 утра, всего за километр от пункта назначения, журналисты проехали военный КПП. Солдаты проверили их документы и пропустили в запретную зону (позднее власти заявили, что предупреждали журналистов об опасности).
Что произошло потом, до сих пор устанавливает следствие, которое ведут колумбийская прокуратура и Межамериканская комиссия по правам человека.
Двое местных, которые пожелали сохранить анонимность из соображений безопасности, рассказали, что говорили с жителями Матахе о том, что случилось дальше. По их словам, журналисты припарковали машину и вышли на улицу. Затем к ним подошел мужчина, после чего все трое последовали за ним через реку к территории Колумбии. «Они сели в каноэ и поплыли на другую сторону, — сказал один из источников. — Они сделали это добровольно, а когда оказались на территории Колумбии, их схватили».
Майор эквадорской полиции Залдумбиде узнал о похищении в тот же день из сообщения лидера повстанцев Гуачо, чье настоящее имя Уолтер Патрисио Арисала Верназа.
Как выяснилось позже, общение между Залдумбиде и повстанцами началось в мессенджере WhatsApp за два месяца до похищения. (Читайте: «Статья, которую никогда не напишет Хавьер Ортега»)
Ложная надежда
Детали захвата журналистов в плен остаются неясными, хотя документы прокуратуры и показания свидетелей сходятся по нескольким пунктам.
Троих мужчин постоянно перевозили с места на место по маленьким деревушкам, фермам и полям коки. Некоторые из этих деревень настолько крошечные, что их не сыскать на карте. Все это время они находились под конвоем людей Гуачо, на их шеи были надеты цепи.
Один свидетель сообщил прокурору, что главный советник Гуачо (по прозвищу Питуфо, или Смурф) организовал пленникам конвой. Их первой остановкой в качестве узников стал городок Мата-де-Платано. На две ночи они остановились в Брисас-де-Матахе, после чего пленников провели пешком в неизвестное место, где вся группа села в два автомобиля повышенной проходимости и направилась в городок Ла Мина.
Тем временем эквадорское правительство не сидело сложа руки. Власти создали чрезвычайный комитет в Кито, в который вошли министр внутренних дел Сесар Навас, глава Минобороны Патрицио Замбрано, генпрокурор, государственный омбудсмен, представители вооруженных сил и государственной полиции, а также родственники и коллеги похищенных.
Спустя несколько дней у комитета появилась надежда на освобождение журналистов. 28 марта в течение пяти часов эквадорский прокурор ждал на военно-морской базе Сан-Лоренцо похищенных сотрудников El Comercio. Их планировали доставить в безопасное место на военном вертолете.
Примерно в 19:00 колумбийская газета El Tiempo сообщила, что повстанцы освободили двух пленных под давлением эквадорских и колумбийских военных. У президентского дворца Каронделет в Кито собрались в радостном ожидании друзья похищенных и неравнодушные граждане.
«Мы все ликовали. Это были несколько секунд невероятного счастья», — вспоминает редактор El Comercio Джованни Типанлуиза. Но колумбийские власти хранили молчание. Через несколько минут после выхода статьи El Tiempo в СМИ поступила информация о том, что министр обороны созывает пресс-конференцию на следующий день. Однако брифинг отменили без объяснений. Министр внутренних дел Навас выступил с заявлением о том, что операция по освобождению журналистов продолжается, и назвал сообщения о якобы состоявшемся освобождении пленных безответственными.
Пленники так никогда и не вернутся в Сан-Лоренцо. Редактор El Tiempo Джон Торрес, который принял решение опубликовать материал, утверждает, что об освобождении журналистов сообщил «очень надежный источник», и точность поступавшей от него информации подтверждалась неоднократно по «многим-многим» темам.
Значительно позже, когда журналисты El Comercio уже были мертвы, эквадорский репортер получил копию предположительной переписки вооруженных сил.
В ней говорится, что военные Эквадора рассчитывали, что пленных освободят в километре от Матахе. Их должны были доставить на территорию пехотного подразделения базы ВМФ, а затем — в район между Матахе и Сан-Лоренцо. «Держите границу открытой, там мои люди», — говорится в сообщении. Но освобождения так и не произошло.
Ходячие мертвецы
Журналиста, фотографа и водителя все еще продолжали удерживать в джунглях. После Ла Мины пленники побывали еще в нескольких городах, прежде чем их жизни оборвались в доме одного из боевиков Гуачо в Асукаре.
По данным свидетеля, через восемь дней после похищения женщина и ее сын, связанные с группировкой Гуачо, записали видеосвидетельство того, что журналисты живы.
Впервые его показали по ТВ в Колумбии 3 апреля. На видео запечатлены Ортега, Ривас и Сегарра с цепями вокруг шеи. На Ортеге футболка с Микки Маусом. Рядом с ним — водитель Сегарра, на котором футболка с надписью «Давайте просто уйдем». Питуфо, подельник Гуачо, который, предположительно, руководил конвоем пленных, как сообщается, проинструктировал Ортегу о том, что говорить на камеру. «Господин президент Ленин Морено, наши жизни в ваших руках, — говорит он, обнимая своих товарищей. — Единственное, что им нужно, — это освобождение трех их людей из эквадорской тюрьмы… и отмена соглашения Эквадора и Колумбии о борьбе с терроризмом». Правительство работало над этим.
Все это время майор Залдумбиде продолжал поддерживать связь с повстанцами. По данным официального отчета, представленного Межамериканской комиссии по правам человека, 27 марта чрезвычайный комитет установил более формальный канал связи. (Хотя полковник Полибио Винуэса, который возглавляет ведомство по борьбе с похищениями и вымогательством UNASE, заявил, что это произошло только 31 марта — через пять дней после похищения.)
В какой-то момент общение с боевиками взял на себя старший советник МВД полковник Карлос Мальдонадо. Только тогда начались настоящие переговоры. Днем 31 марта группа Гуачо отправила Мальдонадо сообщение: «Освободите моих ребят. Если нет, мы убьем [журналистов] сегодня», — написали герильяс. «Мы пересматриваем кое-какие правовые вопросы в отношении ваших ребят, чтобы найти оптимальное решение», — ответил переговорщик.
Невозможные переговоры
К 21:00 того же дня представители МВД и руководство UNASE прибыли в тюрьму, где содержались боевики, которых требовал освободить Гуачо. Правоохранители записали одного из повстанцев на видео, которое затем отправили Гуачо.
Кого требовал освободить Гуачо
Правительство Эквадора обнародовало имена мужчин, которых требовал освободить Гуачо. Речь идет о Патросинио K. П. (по кличке Куко), Джеймсе K. А., а также Диего Т. В. Их арестовали 12 января в Матахе, как только колумбийские и эквадорские военные наводнили приграничные территории на фоне роста насилия.
«Я не из тех, у кого много времени, — написал на следующий день Гуачо. — Если вы не можете освободить моих людей, я пришлю вам журналистов одного за другим в пакетах. Освободите моих ребят, и я отпущу журналистов».
Правительственные агенты ответили: «Мы уже разговаривали с одним из ваших ребят, мы на верном пути».
Власти обсуждали план ускорения дела боевиков Гуачо. Если бы прокуроры обеспечили быстрый вынос приговора, президент Морено мог бы помиловать их. Но этого не произошло. Дело рассматривали в обычном порядке.
В тот момент вариант освобождения боевиков без суда не рассматривался. На пресс-конференции после убийства журналистов министр внутренних дел Навас заявил: «Если мы хотели добиться помилования, нам нужен был приговор. Мы проводили встречи с прокуратурой и судебными органами с целью ускорить процесс».
Тем временем из джунглей продолжали приходить послания. В 9 утра 7 апреля, через 12 дней после похищения, поступило сообщение: «Когда вы планируете освободить моих парней? Или я убью журналистов. И передайте министру внутренних дел, что он у меня на прицеле и что нападения и взрывы продолжатся. Сегодня в 15:00 я пришлю вам видео, на котором один из них будет мертв». Это последнее сообщение.
В связи с тем, что связь с боевиками прервалась, а в освобождении людей Гуачо не было подвижек, Навас созвал пресс-конференцию 9 апреля, во время которой подтвердил, что переговоры прерваны. К этому времени правительство уже рассматривало возможность обмена боевиков Гуачо на пленных журналистов, не дожидаясь суда. Но было слишком поздно.
Свидетель сообщил колумбийской прокуратуре, что журналистов отвезли в деревушку Лос-Кокос у реки Миры. Именно тогда пленный водитель Сегарра понял, что надежда на освобождение ускользает, и предположил, что их везут на казнь.
«Да, — ответил один из убийц, известный под именем Перу. — Ваше правительство не выполнило требование».
Дождливой ночью 31-летний Ортега, 45-летний Ривас и 60-летний Сегарра были убиты.
Последствия
На поиск тел у криминалистов и полиции ушло больше двух месяцев. Тела жертв нашли 21 июня в Лос-Кокос, в 20 километрах к юго-востоку от того места, куда их везли. Обнаружить могилу помог свидетель. Тела заложников лежали в углублениях, сделанных с помощью взрывчатки.
Было и четвертое тело. Предполагается, что это двоюродный брат Гуачо Фернандо Вернаса, которого боевики заподозрили в сотрудничестве с эквадорскими властями. Но, по данным Колумбийского государственного института судебной медицины и криминалистики, по состоянию на конец сентября личность погибшего не установлена. Также неизвестна точная дата убийства журналистов. 11 апреля пресс-релиз, предположительно, обнародованный группировкой Гуачо, объявил о смерти журналистов.
«Правительство Эквадора и колумбийский министр не захотели спасти жизни трех задержанных, — говорится в релизе. — Мы глубоко сожалеем о смерти двух журналистов и их водителя». Подлинность сообщения не удалось подтвердить. 12 апреля колумбийский телеканал RCN TV получил фотографию тел.
13 апреля, спустя 19 дней после похищения, правительство Эквадора подтвердило убийства.
Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос изначально возложил ответственность на Эквадор. Он заявил: «Их похитил эквадорец на территории Эквадора». Через два дня он сказал, что убийство заложников произошло на территории Колумбии.
Эти противоречия заставляют друзей, коллег и семьи погибших требовать большей прозрачности расследования.
«Справедливость не восторжествовала, — сказали в совместном заявлении родственники журналистов 13 октября. — Боль, вызванная этим зверским преступлением, дает нам силы на продолжение борьбы. Мы скорбим по троим мужчинам уже 183 дня, и в память о них мы говорим безнаказанности нет».
Девушка Риваса Ядира Агуагалло также задается вопросом, почему следствие так и не проработало потенциально важную зацепку. Через восемь дней после похищения Ядира и газета El Comercio получили электронное письмо, в котором были две фотографии. На первом снимке было написанное Ривасом от руки сообщение, на втором — все трое похищенных. Также в письме было видео. Следователи установили IP-адрес отправителя. Однако что произошло с этой информацией затем, привела ли она к новым подробностям в деле и как ею распорядились власти, неизвестно.
27 апреля министр внутренних дел Эквадора Навас и министр обороны Замбрано подали в отставку. Оба входили в чрезвычайную комиссию, ответственную за операцию по освобождению журналистов.
Навас не ответил на просьбу об интервью. Полковник Мальдонадо, который больше всех общался с Гуачо, отказался от общения с журналистами.
Когда колумбийская прокуратура запросила отчет о военных операциях, которые проводились в период похищения и убийства, Минобороны запрос проигнорировало, как написала колумбийская газета El Espectador в июле.
Даже у прокуратуры Колумбии нет доступа к материалам, как рассказал исполнительный директор Фонда свободы прессы и представитель семей погибших в Колумбии Педро Вака. Он назвал секретность этого дела «странной» и «необъяснимой».
Как во время чрезвычайной ситуации, так и после нее семьи жертв были обеспокоены неточностями и непоследовательными заявлениями первых лиц правительства — министра внутренних дел Наваса и главы Минобороны Замбрано. Например, со слов девушки Риваса, после ложного заявления 28 марта об освобождении двух из трех заложников брат Риваса Рикардо связался с Навасом. Министр заявил, что ему не известно ничего, кроме того, что пишет колумбийская газета, как вспоминает Ядира.
Но спустя два месяца Навас заявил в интервью что узнал о возможном освобождении пленных от спецслужб и что Эквадор обменивался информацией с Колумбией. «Вышли новости о том, что журналисты освобождены, мы ничего не знали об этом, — сказал он в том же интервью. — Министр обороны [Колумбии] позвонил, чтобы поздравить нас с благополучным освобождением… Гуачо никогда не писал нам о предполагаемом освобождении, напротив, он продолжал давить на нас». Эти противоречия так и не нашли объяснения.
Аресты
Седьмого июля главный партнер Гуачо Хесус Варгас Куагибой, также известный как Рэйнель, был арестован в связи с делом о похищении журналистов. Доказательства, которые собрала колумбийская прокуратура, указывают на то, что в какой-то момент пленников передали именно ему — бывшему боевику FARC. Ему вменили похищение и участие в незаконной организации с отягчающими обстоятельствами по обоим обвинениям. Рэйнель отрицает обвинения, хотя признаёт, что входил в группировку Гуачо.
По словам свидетеля, заложники находились под стражей Варгаса, пока он временно замещал Питуфо, попавшего в аварию. Адвокат Варгаса отрицает эту информацию. «Он никогда не был с журналистами, но знал, что их удерживает другое подразделение. По всей видимости, его впутали в это дело потому, что одну ночь журналисты провели в доме, который принадлежит его родителям. На деле же дом заброшен», — объясняет адвокат.
Также в июле в колумбийском портовом городе Тумако на границе с Эквадором арестовали Густаво Ангуло Арболеду, известного как Черри. В обвинительном заключении говорится, что Черри возглавлял «Фронт Оливера Синистерры» и участвовал в похищении трех человек.
Прокуроры утверждают, что Черри взял на себя журналистов после того, как два других члена группировки, Хесус Сегура Арройо (известный как Роберто) и мужчина, известный как Кристиан, остановили журналистов в Матахе и отдали приказ «задержать их и доставить в Колумбию». Черри отрицает обвинения.
Хотя его адвокат дважды давал согласие на интервью, он позже отменил его и перестал отвечать.
Черри также обвиняют в причастности к похищению двух других граждан Эквадора — Оскара Вильясиса и Кэтти Веласко, убитых в этом году.
Роберто (один из двух мужчин, которые, предположительно, остановили журналистов в Матахе) арестован в провинции Нариньо в августе. По данным спецслужб, он обманом заманил Вильясиса и Веласко в Колумбию. Роберто остается под стражей, однако обвинений ему так и не предъявили.
15 сентября новоизбранный президент Колумбии Иван Дуке объявил, что Гуачо получил ранение во время военной операции. Впрочем, печально известный наркобарон смог скрыться. Спустя три дня командующий Вооруженными силами Колумбии генерал Альберто Меджиа отказался подтвердить или опровергнуть заявление президента.
Правка от 25 октября 2018 года: в статью внесена поправка с целью прояснить, что министр внутренних дел Сесар Навас сказал брату Пауля Риваса Рикардо, что узнал о ложном сообщении об освобождении журналистов из колумбийских медиа.