По мнению критиков, законы, регулирующие на территории Грузии практику оперативного наблюдения, имеют слишком расплывчатые формулировки и должны быть пересмотрены.
Томас Хамарберг, бывший уполномоченный Совета Европы по правам человека, ныне занимающий должность специального советника по вопросам конституционно-правовой реформы и защите прав человека в Грузии, неоднократно призывал власти республики четко прописать в законе, в каких случаях может быть санкционировано оперативное наблюдение, как и в течение какого времени оно должно осуществляться и как в целом должен выглядеть механизм принятия данного решения. Помимо этого, считает Хамарберг, лица, ставшие объектами наблюдения, после его завершения должны быть проинформированы о том, что в их отношении проводились оперативные мероприятия подобного рода.
По его словам, даже если власти уверены, что для осуществления наблюдения есть все основания, они должны придерживаться четких правил в том, что касается обращения с полученной информацией.
«Использование таких записей для шантажа является преступлением. Хранить их или даже просто иметь их в наличии — тоже преступление. И, естественно, те, кто распространяет или организовывает утечку подобных материалов, также нарушают закон», — убежден Хамарберг.
По данным грузинского отделения Transparency International, статья 20 Конституции страны призвана защищать частную жизнь граждан, включая «пространства, где осуществляются действия личного характера, персональные данные, тайну переписки, а также сведения, передаваемые по телефонной связи и с помощью иных технических средств».
В том случае, когда силовые структуры намерены произвести аудио- или видеозапись, предполагающую непосредственный контакт с указанными выше сферами и информацией, им положено иметь санкцию суда.
На законодательном уровне неприкосновенность частной жизни в Грузии обеспечивают несколько нормативно-правовых актов. Как говорят в грузинском отделении Transparency International, Уголовно-процессуальный кодекс республики устанавливает, что частная жизнь подозреваемых является сферой, границы которой должны оставаться нерушимыми. В равной степени защищена должна быть и информация личного характера.
Уголовный кодекс также запрещает прослушивание разговоров граждан или перехват и чтение их личных сообщений, в том числе осуществленные с помощью технических устройств. Нарушением закона является и раскрытие полученных таким образом «личных или семейных тайн». И, наконец, Закон «О неприкосновенности электронной переписки» почти полностью охватывает сферу защиты информации, переданной с использованием электронных средств связи, а также обязывает сотрудников телекоммуникационных компаний обеспечивать сохранность и конфиденциальность информации, которую получает или передает клиент.
В октябре 2012 года Ассоциация молодых юристов Грузии через Конституционный суд страны добилась введения в стране требования, которое обязывает силовые структуры получать санкцию суда для контроля за тем, какие сайты посещают интернет-пользователи.
Со времени «революции роз», произошедшей в конце 2003 года, и вплоть до прошлого октября власть в Грузии принадлежала политикам, имеющим самое непосредственное отношение к «Единому национальному движению» (ЕНД). На выборах в октябре прошлого года ЕНД проиграла оппозиционным партиям, объединенным в коалицию «Грузинская мечта». И вот на протяжении последних нескольких месяцев МВД страны несколько раз сообщало об обнаружении тайников с материалами слежки, которая велась в годы правления ЕНД, причем как минимум часть этих материалов, судя по всему, являет собой пример нарушения неприкосновенности частной жизни.
На сегодняшний день было найдено без малого 18 тысяч файлов с записями, относящимися к оперативному наблюдению. Более того, продолжают обнаруживаться все новые и новые материалы. Впрочем, пока неясно, какой процент их них был получен с нарушениями закона. Стоит отметить, что руководство ЕНД, как правило, обращалось в суд за получением разрешения на проведение оперативных мероприятий такого рода: в 2011 году в одном только Тбилиси в суд было направлено 7 тысяч подобных запросов, а в 2012-м — 6 тысяч.
Нынешние власти страны, представляющие коалицию «Грузинская мечта», также регулярно запрашивают соответствующие разрешения, но уже в меньшем объеме: к маю 2013 года в суды было отправлено 1200 обращений.
Однако если до октября 2012 года органы юстиции Грузии одобряли практически каждый подобный запрос, то сегодня случаев отклонения запросов стало больше. Так, в 2011 году в Тбилиси было одобрено 99,88 процента всех запросов, а в 2012 году — 99,79 процента. При этом в 2013 году этот показатель снизился до 89 процентных пунктов.
Грузинское отделение Transparency International некоторое время назад представило анализ соответствия местной нормативно-правовой базы основным принципам и минимальным стандартам, установленным для этой сферы Европейским судом по правам человека. Выводы доклада свидетельствуют о том, что законы Республики Грузия не в полной мере обеспечивают неприкосновенность частной жизни граждан.
29 апреля этого года премьер-министр страны Бидзини Иванишвили и министр внутренних дел Ираклий Гарибашвили заявили представителям гражданского общества, что с практикой незаконной слежки на территории Грузии покончено.
«Будут приняты надлежащие законодательные акты, но самым важным будет обеспечить соблюдение этих законов. Причем за каждым случаем незаконного наблюдения, если таковой снова произойдет, должна следовать самая жесткая реакция», — высказал свое мнение Иванишвили.