Кто такие бенефициарные владельцы? Как данные о бенефициарных владельцах помогают бороться с коррупцией и преступностью?
Бенефициарные владельцы — это те, кто контролирует корпоративную структуру либо получает выгоду от ее деятельности. Их также называют конечными бенефициарными владельцами или бенефициарами.
Часто бенефициар и собственник — это одно и то же лицо. В более сложных корпоративных структурах истинный владелец может скрываться за посредниками, например, «номинальными» акционерами или офшорными предприятиями. Преступники и клептократы часто используют подобные структуры, чтобы перемещать средства по миру, не привлекая внимания регуляторов.
Благодаря утечкам, таким как «Панамские документы», мы знаем, что существует целая индустрия юристов, бухгалтеров и регистрационных агентов, которые помогают коррупционерам и преступникам прятать богатства. Эти специалисты создают многочисленные анонимные компании в юрисдикциях с высоким уровнем финансовой секретности — странах или территориях, которые не требуют раскрывать информацию о бенефициарах. В подавляющем большинстве коррупционных схем для сокрытия причастности тех или иных лиц используют анонимные компании.
Годы работы гражданских активистов и многочисленные коррупционные расследования привлекли внимание к злоупотреблениям, связанным с анонимными компаниями. К 2023 году 108 стран пообещали учредить общедоступные реестры бенефициарных собственников. 37 из них уже это сделали. Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) признает необходимость прозрачности в сфере бенефициарного владения — как и участники G7, G20, Международный валютный фонд, ООН и Всемирный банк.
Публичные реестры бенефициаров могут помочь людям узнать, кто купил недвижимость по соседству, кто строит завод в их городе, кто получает контракты в сфере госзакупок или отвечает за медицину. Журналисты, представители гражданского общества и правоохранители используют данные о бенефициарах, чтобы расследовать случаи коррупции и другие правонарушения. Компании, банки и другие предприятия узнают из реестров, с кем они работают. Прозрачность в сфере бенефициарного владения вызывает у инвесторов доверие к рынку и способствует формированию более стабильного экономического поля.
Что решил Суд Европейского союза по поводу публичного доступа к реестрам бенефициарных собственников?
В 2018 году Евросоюз принял Пятую директиву о борьбе с отмыванием денег, цель которой — помешать злоумышленникам использовать европейскую финансовую систему для отмывания денег или финансирования терроризма. Директива обязала государства ЕС обеспечить «всем представителям общественности» доступ к данным о бенефициарных владельцах предприятий, зарегистрированных на их территории. Минимальные требования включали имя бенефициара, месяц и год его рождения, страну проживания, национальность, а также характер и долю его участия в компании. Государства-члены должны были выполнить требования до января 2020 года.
К 22 ноября 2022 года, когда Суд Европейского союза ограничил доступ к данным о бенефициарах, большинство стран уже имели реестры или были почти готовы к их запуску. Но суд постановил, что публичный доступ к информации о бенефициарных владельцах нарушает основные права на неприкосновенность частной жизни и защиту персональных данных, обозначенные в Хартии ЕС. При этом суд признал, что у гражданского общества и СМИ есть «законный интерес» к этой информации, учитывая их участие в борьбе с отмыванием денег, но пока непонятно, как это повлияет на реальный доступ журналистов к данным.
Как это дело попало в Суд ЕС?
Все началось с того, что компания Sovim SA и человек, который в документах фигурирует под инициалами W. M., подали две отдельные жалобы с требованием исключить их данные из люксембургского реестра бенефициаров.
В Sovim заявили, что раскрытие информации о ее владельцах «нарушает право на уважение частной и семейной жизни, а также право на защиту личных данных». Юристы W. M. настаивали на том, что публикация информации о его причастности к компании «немедленно подвергнет W. M. и его родных непропорционально высокому риску, а также угрозе мошенничества, похищения, шантажа, вымогательства, насилия или запугивания».
Суд отклонил их иски. Они подали апелляции и попросили суд более высокой инстанции определить случаи, освобождающие юрлица от требования раскрывать информацию о бенефициарах. Суд Люксембурга пошел дальше и обратился в Суд Европейского союза с вопросом, не нарушает ли публикация информации в открытом доступе права на неприкосновенность частной жизни.
Позже люксембургские медиа выяснили, что за инициалами W. M. скрывался бизнесмен Патрик Хансен, который хотел скрыть, что был бенефициаром риелторской компании. В 2008 году Хансен основал компанию — оператор частной авиации Luxaviation вместе с российским миллиардером и бывшим полковником КГБ Николаем Богачевым. Хансен также связан с компаниями в офшорных юрисдикциях, таких как Британские Виргинские Острова. Об этом известно из материалов Международного консорциума журналистов-расследователей, основанных на обнародованном в 2021 году «Архиве Пандоры» — масштабной утечке документов компаний, оказывающих корпоративные услуги в офшорных юрисдикциях.
Победу в суде приписывает себе международная юридическая фирма Mishcon de Reya. Филипо Носеда, партнерка Mishcon de Reya, которая вела апелляции, — известная противница раскрытия данных о бенефициарах и другой финансовой информации.
Почему борцы с коррупцией так обеспокоены решением суда?
Антикоррупционные эксперты и представители гражданского общества считают, что своим решением Суд ЕС нанес серьезный урон борьбе с незаконными финансовыми потоками в Европе и за ее пределами.
Transparency International, Tax Justice Network и другие правозащитные организации выразили ряд опасений в связи с происходящим:
российским олигархам будет легче скрывать свои богатства в Европе и пользоваться ими. Так, OCCRP обращался к общедоступному реестру бенефициарных владельцев, расследуя, как компании, связанные с Андреем Костиным — российским олигархом под санкциями, которого называют «банкиром Путина», — приобрели элитную недвижимость во Франции.
Преступным и террористическим группировкам будет легче отмывать деньги в Европе.
Правоохранители не смогут справиться с этим сами. В директиве по борьбе с отмыванием денег ЕС признал, что регуляторы и правоохранители не справляются с задачей по противостоянию отмыванию денег, а общедоступные реестры бенефициарных собственников способствовали бы их работе. В Европе и других регионах правоохранительным органам зачастую не хватает ресурсов и мотивации, чтобы «следить за деньгами», вследствие чего в официальных расследованиях они опираются на находки журналистов и гражданских активистов.
Властям, журналистам и другим представителям стран, не входящих в ЕС, будет трудно получить доступ к европейским данным о бенефициарах, а значит, они лишатся возможности отслеживать, выводят ли их политики, чиновники и олигархи незаконные средства в Европу.
Решение Суда Евросоюза нанесет удар по прозрачности в сфере бенефициарного владения во всем мире. Коррупционеры и преступники, а также юристы и регистрационные агенты, которые им содействуют, могут подать аналогичные иски в других юрисдикциях, где информация о бенефициарах находится в открытом доступе.
Что будет дальше?
Суд ЕС — высшая судебная инстанция в Европейском союзе, поэтому оспорить его решение невозможно.
Суд опубликовал разъяснение, в котором сказано, что государства-члены должны соблюдать положения принятой в 2015 году Четвертой директивы ЕС о борьбе с отмыванием денег. Это означает, что общественность, в том числе журналисты и представители гражданского общества, могут получить доступ к реестрам бенефициарных владельцев, если имеют «законный интерес». Однако директива не определяет «законный интерес», что раньше вызывало серьезные проблемы.
Антикоррупционные активисты возлагают надежды на Шестую директиву ЕС о борьбе с отмыванием денег, которую должны выпустить в 2024 году. С июля 2021 года европейские власти обсуждают, как можно улучшить борьбу с отмыванием денег. Теперь они должны учесть решение Суда ЕС.
Что будет с информацией о бенефициарах, которую многие страны ЕС опубликовали ранее?
После того как суд ограничил доступ к данным о бенефициарах, ряд правительств немедленно закрыли доступ к реестрам. Так, посетители ирландского онлайн-реестра видят следующее сообщение:
«В соответствии с недавним постановлением Суда Европейского союза поиск по реестру бенефициарных собственников открыт только уполномоченным лицам и компетентным органам, при этом другим сторонам доступна лишь очень ограниченная информация».
Несколько правительств сообщили, что в ожидании новой директивы ЕС работают над временным решением о доступе к данным.
Журналисты пользуются публичными реестрами бенефициарных владельцев? Их работа служит общественным интересам?
Да! Журналисты OCCRP почти каждый день обращаются к реестрам бенефициарных собственников. На этой странице мы собираем расследования, которые мы и другие медиа смогли выпустить лишь благодаря доступу к данным о бенефициарах коммерческих предприятий.
Вот один из примеров: доступ к корпоративным данным в Люксембурге позволил OCCRP раскрыть, как у главы Центробанка Ливана оказались офшорные активы на сумму свыше ста миллионов долларов. После выхода нашего расследования власти Евросоюза заморозили часть его имущества и банковских счетов.
В судебном постановлении говорится, что некоторые журналисты и гражданские организации по-прежнему будут иметь доступ к реестрам бенефициарных собственников. Этого достаточно?
Нет.
Во-первых, ограничение доступа создает ряд серьезных преград даже для тех журналистов и организаций гражданского общества, у которых есть «законный интерес».
Фильтрация. Европейские или национальные власти должны будут решать, какие журналисты и активисты могут получить доступ к данным. Они будут выполнять функцию фильтра, которую можно легко использовать для срыва политически «неудобных» расследований. Предоставят ли доступ небольшому независимому СМИ, которое расследует деятельность политической элиты? А что насчет неизвестного издания из далекой страны, которое хочет отследить, как местные чиновники выводят деньги в Европу?
Ограничение поиска. При проведении финансовых расследований необходимо исследовать данные и выявлять связи. Это станет невозможным, если журналистам придется указывать название каждой организации, которую они хотят проверить. Любое ограничение доступа к реестру серьезно снизит его полезность в борьбе с коррупцией.
Контроль. Журналисты и активисты, которые расследуют случаи коррупции, регулярно имеют дело со слежкой, судебными исками, арестами, запугиванием, преследованием и даже насилием. Если власти будут контролировать доступ к реестрам бенефициарных владельцев, вышеназванные люди окажутся подвержены повышенным рискам.
Публичный доступ с минимальными регистрационными требованиями сокращает преграды для работы групп гражданского общества и журналистов. И, конечно, привлекает широкую общественность. Опыт показывает, что частные компании, банки, обеспокоенные сотрудники и потенциальные заявители о коррупции пользуются реестрами бенефициарных собственников в законных и зачастую действенных целях в рамках борьбы с коррупцией.