Гилберт Мвондо все еще ждет, когда ему заплатят. Он прокладывал дороги в джунглях Камеруна, где зарубежные инвесторы собирались выращивать коноплю и другие культуры на экспорт, а местным жителям дать новые рабочие места.
В 2016 году власти наняли жителей южной части региона Мейомессала, чтобы подготовить землю к приезду представителей офиса премьер-министра и гостей из лондонской компании.
«Мы все копали дороги, чтобы членам делегации было легче передвигаться по лесу, – рассказывает Мвондо, представитель коренного народа булу. – Мы до сих пор ждем, когда нам заплатят».
По словам местных жителей, ради этой работы они бросили свои фермы. Из рекламных материалов инвесторов следовало, что территория, которую выделили под «современную и технологичную зону свободного экспорта сельскохозяйственных продуктов», была больше центральной части Лондона.
Сейчас джунгли поглощают эти дороги, а людям пришлось вернуться на свои фермы – ни работы, ни конопляных плантаций так и не появилось.
Как известно из интервью и документов, которые изучили репортеры OCCRP, газеты South China Morning Post и новостной службы NBC News, на этот проект потратили сотни тысяч долларов. Остается вопрос: где они?
«К сожалению, переговоры ни к чему не привели», – написал мэр Мейомессалы Кристиан Мебьяме Мфоу журналистам, сожаля о закрытии проекта. Он не ответил на вопросы об инвесторе из Экваториальной Гвинеи, который утверждает, что перевел более 300 тысяч долларов на личный счет мэра.
Информацию о проекте получили из тайных документов лондонской компании Formations House и передали журналистам активисты группы Distributed Denial of Secrets (DDoSecrets). Из документов стало известно о связях компании с местными представителями власти и зарубежными инвесторами, а также об их масштабных бизнес-планах в одной из беднейших стран мира.
Шарлотта Павар, владелица Formations House, написала журналистам, что заявила об утечке информации в полицию и расценивает это как кражу. Она также сказала, что компанию пытались шантажировать. Несмотря на просьбы репортеров, она не представила подтверждений.
До того, как у Formations House родилась идея бизнеса в Камеруне, она создала десятки тысяч компаний для своих клиентов по всему миру. К 2016 году фирма, которая вела дела через зарегистрированную в Гонконге компанию Trade Park Corporation, уже примерно пять лет разрабатывала стратегию создания офшорных зон в Африке и на Балканах. Сценарии были разные, но все крутились вокруг создания корпоративных реестров, в которых фирмами можно было бы управлять без особого контроля.
Hiding Out in Hong Kong
Гонконг славится простотой ведения бизнеса из-за нестрогих законов и низких налогов. Тот факт, что Trade Park условно находилась там, вызвал вопросы о качестве контроля в международном финансовом центре.
Trade Park хотел создать самые непрозрачные реестры из возможных. Вот что говорилось в одной из презентаций услуг фирмы: «Предоставляется полная анонимность, недоступность для американских или внутренних учреждений». В Демократической Республике Сан-Томе и Принсипи они предлагали открыть реестр, который бы мог выдавть банковские и финансовые лицензии. В организации надеялись, что она реестр станет «прямым конкурентом Сейшел».
Самые смелые планы воплотились в жизнь в Гамбии – государстве в Западной Африке. Там Trade Park использовали неофициальный ресстр, чтобы регистрировать сотни компаний, например, несуществующие банки, которые использовали в многомиллионных махинациях.
Хотя у Formations House не было криминальных намерений, она создала среду, в которой преступность процветала без каких-либо ограничений со стороны правоохранительных органов – и на берегах солнечной Гамбии, и в офисе в центре Лондона.
В Камеруне и еще нескольких странах Африки компании, которые создала Formations House, должны были убедить власти поучаствовать в развитии рынка медицинской марихуаны. Они добились успеха в Камеруне. Проект не только уничтожил бы 5000 гектар тропического леса, но и усилил бы коррупцию в стране. Согласно имеющимся данным, власти получали платежи неопределенного назначения еще на стадии планирования.
Целью проекта было производство конопляного экстракта. Это должно было «сделать Камерун центром сельскохозяйственной и фармацевтической промышленности». Как следует из бизнес-плана, для реализации проекта необходимо было провести «умеренную вырубку» охраняемого района тропического леса и «умеренное переселение диких животных». Последнее скорее всего относилось к редким видам, которые водятся в регионе: западные равнинные гориллы, шимпанзе и леопарды.
Щедрые обещания
В некоторых странах, например в Чаде, Малави и Габоне, Trade Park заинтересовала министерства и президентские офисы. Местным властям обещали огромную выгоду.
В Чаде Trade Park обещала, что сельскохозяйственная зона в течение трех лет создаст 30 тысяч рабочих мест и принесет 357 миллионов долларов чистой прибыли. На тот момент это составило бы 3,3 процента ВВП страны. Представители Trade Park уверяли правительство, что объект будет готов к работе через 30 дней после подписания документов.
Нет доказательств того, что бизнес-планы компании в Мадагаскаре, Сан-Томе и Принсипи и Экваториальной Гвинее воплотились в жизнь. Фирма добилась незначительного успеха в Чаде, Малави, Габоне и Кабо-Верде, однако ближе всего к реальному запуску был проект в Мейомессале.
Из этого региона до столицы Яунде как минимум четыре часа езды. Тут родился президент Поль Бийя, который руководит страной с 1982 года.
«Мы не прогадали с местом», – писал Павар ее камерунский сотрудник Жак Роджер Дугели в июне 2016 года.
Говоря о концепте АгроПарка Мейо, сотрудники Trade Park обещали, что он станет «зоной экспорта международного уровня». Они говорили, что проект создаст международным компаниям «оптимальные условия» для инвестиций. Кто не захочет заработать на агрофармацевтическом рынке, который приносит 500 миллиардов долларов в год?
Представители фирмы обещали в течение трех лет создать 15 тысяч рабочих мест и получить 300 миллионов долларов прямых иностранных инвестиций. Они считали, что инвесторов привлечет специальное разрешение на выращивание в этой зоне конопли, которое запрещено в Камеруне. Они утверждали, что «получили от правительства эксклюзивную бессрочную лицензию» на выращивание этой культуры.
Как следует из неподписанного договора, лицензию получили при поддержке Сельского совета Мейомессалы и Института медицинских исследований и изучения лекарственных растений, который находится в Яунде. Мэр Мейомессалы перестал выходить на связь с журналистами и не ответил на вопросы о лицензии.
Также из договора следует, что Trade Park обещала построить институт и медицинский центр для сотрудников. Кроме того, она уверяла, что сможет улучшить местную инфраструктуру.
Представители местных общин восприняли новости с радостью. Люди живут в нищете, многие дороги в регионе пригодны только для мотоциклов. Для пропитания люди охотятся, рыбачат и выращивают маниоку.
«Нам сказали, что мы сможем много заработать, если будем выращивать лекарственные растения и продавать их белым людям. Совет всё приостановил», – рассказал о руководстве Мейомессалы местный житель, который не захотел назвать имя. – Мы не знаем, что и думать».
Деньги решают всё
Проект казался властям выгодной сделкой. Предприятие находилось бы меньше чем в 10 километрах от частного владения президента Бийи и не требовало никаких вложений от правительства – только иностранные инвестиции.
Чтобы собрать необходимые, по ее словам, 50 миллионов долларов, Павар стала искать обеспеченных иностранных инвесторов. В декабре 2016-го она отчиталась о «состоянии проекта» и представила лишь туманные обещания о договоренностях с потенциальными инвесторами, среди которых были: международная аудиторская фирма PwC, французский инвестбанк Société Général, африканский банковский конгломерат Ecobank и камерунский экспортер нефти Net Oil.
Нет доказательств того, что эти компании действительно инвестировали в проект, но из писем известно, что деньги были получены. Неизвестно, сколько точно было потрачено, но речь идет о сотнях тысяч долларов.
В декабре 2015 года кувейтский бизнесмен инвестировал в проект, купив акции Trade Park на сумму примерно 250 тысяч долларов. Он остался недоволен результатом. Его юристы потребовали возврата денег. В письме они сообщили, что бизнесмена ввели в заблуждение, пообещав «просто невероятный» доход в 4,3 миллиона долларов в течение трех лет. Юристы назвали содержание рекламного проспекта чем-то «из разряда научной фантастики».
Павар ответила на вопросы журналистов письмом. Она сообщила, что бизнесмен «принял решение инвестировать в проект после того, как проверил всю документацию и лицензии».
Бизнесмен из Экваториальной Гвинеи сообщил журналистам, что перевел на личный банковский счет мэра Мейомессалы 220 миллионов африканских франков (порядка 336 тысяч долларов). Он хотел заплатить за землю, которая предназначалась для Агропарка Мейо. Джордж Кайафас думал, что деньги будут распределены среди местного населения. Несмотря на это, он ждал документального подтверждения, что земля принадлежит ему.
Кайафас обещал журналистам представить данные о трансакциях, но потом перестал отвечать на вопросы. Как следует из письма от 2017 года, он вложил в проект 64 тысячи долларов в качестве начальной инвестиции.
Из документов известно, что Павар и ее коллеги тоже потратили на проект десятки тысяч долларов. Как следует из банковских выписок, она перевела 55 тысяч евро (65 450 долларов) в International Business Company двумя платежами – в декабре 2015-го и марте 2016 года. Этой компании также принадлежала половина Trade Park Corporation Cameroon Limited и Trade Park Corporation. Ей управлял Дугели – генеральный директор Trade Park Cameroon.
Спустя месяц после того, как Дугели получил второй платеж, он написал Павар. Он сказал, что ему нужно заплатить частной компании порядка 10 тысяч долларов, чтобы получить действующую лицензию камерунского Национального управления свободных промышленных зон (NOIFZ). Он написал, что организация отклонила их предложение из-за «плохого исследования рынка», «слабого финансового обоснования» и «плохо проработанного бизнес-плана». Дугели посоветовали обратиться в «их частную консалтинговую фирму», чтобы «поправить» коммерческое предложение. О сумме Дугели должен был договориться.
«Мне было очень непросто договориться о сумме после редактирования проекта. Мы сошлись на 9000 евро», – писал Дугели. Он отказался комментировать ситуацию.
Позже, в 2016 году, бизнес-партнер Павар Фредерик Бард сказал ей, что он должен отправить мэру и компании «100 штук», чтобы те успокоились. Он добавил, что ему «нужно насытить зверя…»
В ответ Павар сказала, что это уже не первый платеж. «Мы заплатили им в самом начале. Это было непросто, но мы это сделали. А потом они сказали, что уже все потратили, и попросили еще, а теперь им нужно больше, – писала она. – Мне кажется, что, даже если я найду 100 тысяч, они попросят еще. Они найдут способ устроить нам проблемы».
В январе 2017 года Павар отправила коллегам письмо, в котором известила, что они «потратили на этот проект уже около 500 тысяч евро».
Однако этих денег мэру Мебиаме Мфоу было недостаточно. Как следует из неподписанного договора, он мог рассчитывать на 10 процентов лицензионных сборов парка. В сентябре 2016 года он связался с Дугели и выразил недовольство тем, как Trade Park руководит проектом. Мэр сказал, что ради проекта он пошел на «огромные риски» и оказывал давление на «главу государства, первую леди, других высокопоставленных чиновников и представителей местного сообщества».
«Вы взяли на себя обязательства, которые не выполняете. Вы меня разочаровали, – писал он. – Я боюсь за свою политическую карьеру и свободу».
Мебиаме Мфоу не ответил на вопросы журналистов о том, получал ли он или местное руководство какие-то деньги. Однако Адольф Нкомоу, который руководит местными сельхозпроектами, сказал репортерам, что он не слышал, чтобы кто-то из местного руководства получил хоть цент.
Руководитель Tatching 2, поселка в регионе Мейомессала, сказал, что местные этих денег так и не увидели. «Все сложно. Я слышал, что было собрано 85 миллионов франков (142 тысячи долларов)», – сказал Жан-Поль Нкомо Нкомо.
«Если бы у меня были такие деньги, я бы не только позаботился о недостроенном здании, я бы пожил в “Хилтоне” хотя бы неделю, прежде чем задуматься о возвращении сюда».
Большие надежды
Документы Trade Park пестрят заманчивыми обещаниями и предложениями. Вот что в компании говорили о мировом рынке каннабидиола: «С учетом стоимости производства сейчас экстракт каннабидиола ценнее золота». Обещания большой прибыли от экспорта конопляного экстракта несомненно помогли Trade Park получить разрешение на выращивание запрещенной агрокультуры и лицензию на использование такого большого участка тропического леса.
Крис Дюваль, руководитель отдела географических и экологических исследований в Университете Нью-Мексико, говорит, что это коммерческое предложение олицетворяет растущий среди зарубежных компаний тренд – они ищут в Африке земли для выращивания конопли, которую затем продают на мировом рынке медицинских экстрактов. Однако он отмечает, что такие инвестиции связаны с большими рисками.
«В большинстве стран к югу от Сахары экологические нормы и законы очень условные. В тех местах, где они вообще есть, их попросту не соблюдают», – говорит Дюваль, который изучал историю конопли в Африке.
«Во многих случаях у таких компаний есть доступ к большему количеству денег, чем у всего руководства страны, поэтому у них совсем разные возможности, – говорит он. – Там всё так непрозрачно, что понять реальное положение дел в той или иной стране почти невозможно».
Всё выглядит так, будто в Камеруне проект провалился именно из-за отсутствия инвестиций.
Каждая из компаний, которые согласились дать комментарий (включая O’Neal, Bayer, Agrilogistics, British American Tobacco и Altria), отрицают причастность к проекту. Павар написала журналистам, что проект «в стадии ожидания инвестиций».
В следующем письме она добавила, что у Trade Park «есть все необходимые разрешения и лицензии», чтобы продолжить работу. Она также сказала, что они выделили бюджет, чтобы провести технико-экономическую оценку результатов реализации проекта. «Проект будет выполнен на самом высоком уровне экологической безопасности», – заявила Павар.
Сейчас Агропарк Мейо существует только в старых брошюрах и бизнес-планах. О нем напоминают столбики, которые ограничивают территорию потенциального объекта.
Член муниципального совета Адольф Нкомоу говорит, что местные власти не теряют надежды. Не вдаваясь в подробности, он сказал, что есть потенциальные инвесторы из Индии и Японии.
«Мы примем любых спонсоров, – сказал Нкомоу журналисту после тяжелого дня на ферме. – Этот проект поможет нам всем».