По словам Тинькова, на прошлой неделе он продал свои 35% «за копейки» — он не раскрыл сумму, однако по его оценке это 3% реальной стоимости. Он назвал сделку «отчаянной распродажей» в состоянии «заложника», но поблагодарил купившего его долю бизнесмена Владимира Потанина за то, что тот позволил ему получить «хоть какие-то деньги от продажи».
Тиньков также рассказал, что нанял телохранителей после того, как друзья со связями в российских спецслужбах сказали, что ему следует опасаться за свою жизнь. Он пошутил, что пережил лейкемию, но, возможно, его «убьет Кремль». «Я понял, что России как страны больше не существует. Я верил, что путинский режим плохой. Но, конечно, я не предполагал, что это примет такие катастрофические масштабы», — сказал экс-банкир в интервью.
28 февраля Тиньков написал в инстаграме, что «государства должны тратить деньги на лечение людей, на исследования победы над раком, а не на войну». Тот пост, про который он говорил в интервью NYT, он написал 19 апреля. Там он отметил, что 90% россиян не поддерживают происходящее в Украине и что он не видит «ни одного бенефициара этой безумной войны». Он также раскритиковал состояние российской армии: «А откуда армия будет хорошая, если все остальное в стране говно и погрязло в непотизме, холуйстве и чинопочитании?».
«Тинькофф-банк» назвал «личным мнением» пост Тинькова и подчеркнул, что он — не сотрудник, а один из 20 миллионов клиентов компании. Еще через три дня банк сообщил, что сменит название.
В 2017 году Тиньков говорил, что считает «рациональным помазание Путина на царство» и восстановлении империи. По его словам, это позволило бы не заниматься «никаким популизмом, выборами и прочими ненужными западными ценностями». Он добавил, что не будет голосовать на выборах за президента Путина, но «с удовольствием проголосует за Путина Императора».
«Тинькофф банк» был основан в 2006 году. На Лондонской фондовой бирже банк оценивался в более чем в 20 миллиардов долларов.
Олег Тиньков не живет в России с 2019 года, когда уехал на лечение от лейкемии. Позже он ушел в отставку и уступил контроль над банком, но сохранил за собой 35-процентную долю.