.jpg/c33a4b1575b580cf3faa358ddae0f70d/sadyr-japarov-kremlin-(1).jpg)
Новые обстоятельства повышают риски для мигрантов, делают их уязвимыми для эксплуатации и вынуждают соглашаться на более длинные переезды в опасных условиях – например, в опечатанных контейнерах грузовиков или на небольших лодках. Более 70 процентов мигрантов, опрошенных в Нигере, Малайзии и Тунисе, сказали, что контрабандисты стали выбирать более рискованные «пути доставки».
«Сейчас часть контрабандистов в родных странах мигрантов дают им деньги в кредит для переезда, но иногда потом надо отдать двойную сумму или сумму с большими процентами», – об этом мигрант из Бангладеш рассказал в Малайзии организации Mixed Migration Center (ММС), которая собирает данные о миграции.
Сотрудники ММС общались с мигрантами и беженцами из Западной и Северной Африки, Латинской Америки и Азии. Многие опрошенные говорили, что, несмотря на возросший спрос, найти контрабандистов-перевозчиков стало сложнее.
В зависимости от региона ответы собеседников ММС отличались, что отражает различия в контрабандной «экономике», однако четко проявились некоторые тенденции. Так, 47 процентов из 1419 опрошенных сказали, что с началом пандемии стало сложнее пересекать границы, более половины сообщили о росте цен у контрабандистов, а 37 процентов – о возросшем спросе на услуги нелегальных перевозчиков, при этом в Азии об изменении спроса рассказали гораздо меньше людей.
Контрабанда людей отличается от торговли людьми тем, что контрабандное перемещение предполагает добровольное согласие двух сторон, а торговля людьми связана с определенным принуждением, угрозами или похищением. Хотя в некоторых случаях контрабанда людей все же может иметь признаки эксплуатации или может даже обернуться торговлей людьми, в ситуации контрабанды такое по большей части не случается. Это данные Глобальной инициативы против транснациональной оргпреступности (GI-TOC – Global Initiative Against Transnational Organized Crime).
Старший аналитик GI-TOC Люсия Бёрд Руис-Бенитес считает контрабанду людей явлением постоянным и предостерегает от обобщенных оценок в отношении контрабандистов. Некоторые группы перевозчиков – это действительно криминальные сообщества, но есть и лишь условно связанные между собой люди, желающие заработать на контрабанде. Не все контрабандисты, переправляющие мигрантов, проявляют к ним жестокость, хотя те, кого опрашивали в Северной Африке и Малайзии, чаще говорили о жестокости нелегальных перевозчиков.
По мнению Бёрд, нужен избирательный подход к решению сложных проблем.
«То, как уголовная юстиция реагирует на тенденции в проблеме миграции, не даст эффекта, и не исключаю, что она будет оказывать непропорционально негативное воздействие на группы низового уровня и маргинализированные группы, которые сами участвуют в контрабанде людей», – полагает Бёрд.
Мигранты и беженцы также сталкиваются с сочетанием таких явлений, как враждебность, ксенофобия и препятствия для репатриации. Многие оказываются в подвешенном состоянии в чужой стране, ощущают резкую неприязнь к себе и не имеют средств на то, чтобы продолжить намеченный путь или вернуться на родину.
«Фактически мы видим, как усугубляется гуманитарный кризис в самых разных точках мира, а значит, все больше и больше людей вынуждены покидать насиженные места и лишаются источников существования, – говорит Бёрд. – И вполне предсказуемо, что, раз они не могут переезжать легально, они будут обращаться к контрабандистам».