Статью «Проблемы управления и коррупции в государственном секторе Папуа — Новой Гвинеи: опыт администраций четырех регионов» (Governance and Corruption in PNG’s Public Service: Insights From Four Subnational Administrations) в прошлом месяце обнародовал Центр изучения политики развития (Development Policy Center) — занятая вопросами развития аналитическая структура при Австралийском национальном университете в Канберре.
Автор публикации доктор наук Грант Уолтон взял за основу 136 интервью с госслужащими из разных мест четырех провинций Папуа — Новой Гвинеи и попытался восполнить дефицит «практических сведений» о том, почему здешние чиновники могут потакать или, наоборот, сопротивляться коррупции и неэффективным методам управления.
В телефонной беседе с OCCRP Уолтон сказал, что в этой стране «на разных уровнях» превалирует «единообразный» подход к проблеме коррупции. При этом в части регионов меры контроля над злоупотреблениями дают результат, а в других — нет. В целом Папуа — Новая Гвинея продолжает испытывать массу трудностей из-за малоэффективного госаппарата. Отражение этого — слабая подотчетность власти, давление со стороны неофициальных групп в обществе и боязнь заявлять о коррупции.
Среди стран Тихоокеанского региона Папуа — Новая Гвинея — одна из беднейших: почти 40 процентов населения имеют доходы ниже установленной черты бедности. Хотя с недавних пор казна стабильно пополняется нефтегазовыми доходами, государственное здравоохранение на глазах приходит в упадок — так, по данным Программы развития ООН, в 40 процентах больниц и сельских медпунктов нет электричества и базовой медицинской техники.
«Работники госструктур «не действуют оптимально», так как многие просто не осведомлены об огромном количестве законодательных норм и инструкций, определяющих их работу», — пишет в своей статье Уолтон. Один из чиновников среднего звена из провинции Маданг признался: «Сейчас мы как госслужащие работаем, не имея четких требований… Когда я вступал в должность, мне должны были обозначить круг обязанностей, но этого не произошло, поэтому я их определяю самостоятельно».
Участников интервью спрашивали, в чем, по их мнению, состоит наибольшая угроза «эффективному управлению» (‘good governance’), и они называли коррупцию, политику и сложившуюся в Папуа — Новой Гвинее неформальную практику, известную как «ванток» (wantok). Уолтон описывает ее как «систему «взаимовыгодных» отношений между группами, объединенными дружескими или родственными связями». Более 70 процентов опрошенных говорили, что члены их «ванток-круга» просили об услугах, касающихся профессиональной деятельности — например, о трудоустройстве.
За два последних года две трети респондентов обнаруживали факты коррупции, но менее половины, по их собственному признанию, информировали компетентные органы. Чиновники-мужчины и госслужащие на высоких постах чаще были готовы сообщить о злоупотреблениях, при этом 72 процента скорее или полностью согласились с утверждением о том, что заявители о коррупции вполне могут столкнуться с негативными последствиями.
Как показало исследование Уолтона, другой серьезной проблемой госслужащие считают вмешательство политиков. В последние годы Папуа — Новая Гвинея проводит политику децентрализации власти. К примеру, в 2014 году парламент принял Закон об управлении и развитии регионов (District Development Authority Act), по которому местные власти получили бо́льшую самостоятельность при распределении ресурсов.
Так как парламентарии теперь «часто лично участвуют в определении статей расхода», «низовые» чиновники ощущают свою незначимость. «Мы можем планировать определенные траты, но, если вмешиваются желания политиков, нам приходится перераспределять усилия, чтобы угодить членам парламента», — посетовала одна чиновница.
Более половины опрошенных (57 процентов) заявили, что знают, как информировать о коррупции, однако, по мнению Уолтона, госслужащих в Папуа — Новой Гвинее надо больше «просвещать» о различных видах нарушений и злоупотреблений властью, а также поощрять меры с их стороны, направленные против коррупционеров. К примеру, в стране запустили инициативу с названием «Горячая линия против коррупции», но Уолтон говорит, что остаются серьезные препятствия, внушающие госслужащим недоверие относительно эффективного использования и анонимности их данных.
На фоне децентрализации госуправления в Папуа — Новой Гвинее участились контакты между органами власти и частным бизнесом. При этом влияние коммерческих структур на местные администрации «контролируется плохо». Уолтон считает, что параллельно с самостоятельностью регионов растут и различия в структуре и подходах тамошних властей, а потому необходимы единые рекомендации по главным направлениям государственной политики.
Кроме того, как заявил Уолтон OCCRP, антикоррупционным органам следует «в большей степени ориентировать информационную работу на госслужащих-женщин» и предлагать варианты борьбы со злоупотреблениями, которые полнее учитывали бы гендерный фактор. По его словам, сейчас «ведущие должности на госслужбе занимает мизерное число женщин», которым рядовые чиновницы охотнее сообщали бы о нарушениях. Уолтон также считает, что в самих антикоррупционных структурах и полиции слишком мало женщин.
В прошлом году Папуа — Новая Гвинея улучшила положение в Индексе восприятия коррупции, составляемом Transparency International, набрав 28 баллов из 100 («100» означает фактическое отсутствие коррупции), однако еще далека от среднего показателя по Азиатско-Тихоокеанскому региону (44 балла).