Мероприятие должно было стать наглядным подтверждением влияния Великобритании на международной арене, ведь небольшое по размерам Соединенное Королевство, как и прежде, остается важным игроком в мировой политике. Еще окрыленный своей неожиданной триумфальной победой на прошлогодних выборах, британский премьер окончательно оформлял свое политическое наследие, намереваясь покинуть пост на пике популярности в удобный для себя момент.
Прошло всего несколько недель, и Джеймс Кэмерон — уже политическая «хромая утка», а его наследие лежит в руинах. Из-за шокирующих итогов референдума о пребывании его страны в Евросоюзе Кэмерон для истории, возможно, уже превратился из «золотого мальчика» консерваторов в «мальчика для битья».
Но какие в этой связи перспективы у борьбы с коррупцией и оргпреступностью?
«ГРЯЗНЫЕ ДЕНЬГИ»
Спустя две недели после эпохального голосования политический и экономический истеблишмент Британии все еще не может оправиться от результата волеизъявления граждан. По стране расползается ощущение неопределенности и нестабильности, хотя референдум, напротив, призван был внести полную ясность в вопрос места Великобритании в ЕС.
Проведенный плебисцит ставит под угрозу ревностно поддерживаемый Лондоном статус мирового финансового центра, а Франция и Германия уже переманивают «денежные мешки» из лондонского Сити в «надежные гавани» Парижа и Франкфурта.
По оценкам аудиторской и финансово-консалтинговой компании Deloitte, в управлении обитающих в Сити структур находится 1 триллион 650 миллиардов клиентских долларов. При этом тесная связь финансистов с офшорными юрисдикциями, такими как Британские Виргинские острова и Гернси, зачастую гарантирует полную «конфиденциальность» истинным владельцам этих активов.
Британское Национальное агентство по борьбе с преступностью (аналог американского ФБР) признается, что не знает, сколько денег отмывается через местные финансовые институты, однако, по собственным данным ведомства, «до сих пор ежегодно через банки Великобритании и их филиалы почти наверняка легализуются доходы на сотни миллиардов долларов».
В то же время, если верить аналитическому центру Centre for Cities, город Лондон дает без малого треть налогов в британский бюджет. Поэтому страна критически зависит от того, в каком состоянии находится эта «золотая жила» королевства.
Ключевым для привлекательности Сити всегда был механизм так называемого финансового паспорта, когда британские банки и другие структуры могли отсюда предлагать свои услуги в любой точке Евросоюза. Не менее важно и то, что такой же возможностью пользовались здешние подразделения американских и швейцарских банков. Именно поэтому такие финансовые гиганты, как Goldman Sachs и JPMorgan, твердо выступали за сохранение Великобритании в ЕС.
За неимением же «финансового паспорта» банкам, вероятно, придется повсюду в Европе открывать филиалы. Уже известно о введении в действие планов «на случай чрезвычайной ситуации». Так, уже через три дня после референдума The Financial Times сообщала, что тысячи рабочих мест в банках оказались под угрозой и что основные дивиденды от решения британцев выйти из ЕС могут получить Дублин, Франкфурт и Париж.
Эксперты в области финансовых услуг единодушны в том, что нормативно-правовое регулирование Великобритании не изменится из-за Brexit. Регулярно говорится об особом значении «идентичности» с правилами ЕС в вопросах торговли с другими странами, что снижает необходимость дополнительных юридических проверок.
Однако возникает важный вопрос: не заставит ли более тяжелая конкурентная среда банки и другие финансовые корпорации быть «менее строгими» при оценке статуса и «качества» клиентуры? И ранее не всякое учреждение могло в этом смысле похвастать принципиальностью. Если привлекать состоятельных клиентов станет сложнее, то вполне вероятно, что проверки на предмет возможного отмывания денег и правило «знай своего клиента» будут реализовываться не так жестко, возможно, даже неосознанно.
Здесь приходится учитывать и традиционный поток «грязных денег», который стремится на рынок лондонской недвижимости. OCCRP давно и не раз документально фиксировал «любовь» олигархов и высокопоставленных коррупционеров к инвестициям в элитные квадратные метры в самых престижных районах британской столицы.
В результате недавнего референдума фунт стерлингов упал к доллару США до самой низкой отметки за 31 год. Такое ослабление валюты Соединенного Королевства может подтолкнуть иностранцев еще больше вкладывать в жилье в Лондоне. По информации газеты The Guardian, компания — консультант в сфере недвижимости Arcadis уже заявляет о «шквале интереса» из-за рубежа после Brexit.
Однако противовесом здесь может служить вероятность затяжной нестабильности в экономике и реальная перспектива снижения цен на жилье, что может сделать покупку лондонского особняка или элитного офиса менее надежным вложением по сравнению с загородными домами под Парижем или апартаментами на Манхэттене.
Как сообщает Bloomberg, семь инвестиционных фондов уже заморозили или ограничили вывод денег через финансовые инструменты, связанные с недвижимостью, на фоне панического желания клиентов «зафиксировать прибыль».
Несмотря на то что еще слишком рано пытаться в цифрах представить весь эффект от Brexit, можно повторить непреложную истину, что неопределенность отпугивает инвесторов, а Британии неопределенность может грозить на десяток лет. Прогнозы аналитиков самых разных банков однозначно крайне негативны. Эксперт Deutsche Bank Джордж Саравелос высказал мнение, что «для Великобритании начинается период исключительной нестабильности», а его коллега из Barclays Фабрис Монтань полагает, что «экономика страны с большой долей вероятности вступила в период стагфляции».
ВАЖНОСТЬ КОЛЛЕКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ
Как показывает опыт, успешное разоблачение криминала обычно связано не столько с «правильными» призывами, сколько с умелой работой журналистов и активистов, которые, находясь «на передовой», отслеживают и документируют примеры все более изощренных преступных практик. Лучшим подтверждением этого из недавнего прошлого служат публикации по материалам «панамских документов», когда свои усилия объединили сотни журналистов-расследователей, а их статьи произвели колоссальный эффект в мире.
Такое активное сотрудничество контрастирует с негибким и часто забюрократизированным взаимодействием правоохранителей разных стран, когда для заключения пространных «договоров о взаимной правовой помощи» (проще говоря, соглашений об обмене информацией) требуются многие месяцы, если не годы.
Поэтому неудивительно единое мнение борцов с коррупцией, полагающих, что государства в этой сфере должны работать теснее и более эффективно. И с учетом важности активных совместных действий решение британцев выйти из ЕС очень встревожило экспертов, занятых проблемой коррупции.
Руководитель международной неправительственной организации Global Witness Джиллиан Колдвелл так выразила это беспокойство: «Значительная часть того, чего нам удалось добиться за последние 15 лет, стала результатом совместных действий в рамках Евросоюза. Наша способность остановить разграбление природных богатств развивающихся стран и обеспечить условия для справедливого, устойчиво развивающегося мира зависит от сотрудничества на региональном и международном уровне».
Ее слова перекликаются с мнением главы британского отделения Transparency International Ричарда Бэррингтона, который по-британски обтекаемо заметил, что «сложный процесс расставания с ЕС вкупе с экономической неопределенностью и высокими рисками политической нестабильности в стране», возможно, не «лучшее условие для борьбы с коррупцией».
Многое будет зависеть от выбора приоритетов правительством Соединенного Королевства. Международное сотрудничество требует открытого подхода, который учитывает мнение других, а это идет вразрез с идеей большего суверенитета — ключевой темой сторонников выхода из ЕС. Остальная Европа может начать воспринимать Великобританию как стремящуюся к изоляции, агрессивно выпячивающую свое «я» нацию, которая осознанно пошла наперекор общим ценностям и целям, включая противодействие коррупции.
Приоритеты придется выбирать уже другому лидеру партии консерваторов. Однако кто бы ни пришел на смену Дэвиду Кэмерону, новому премьеру достанется сложная задача — убедить колоссальное число избирателей, что их голоса были услышаны. Новые надзорные меры в отношении пребывающего в шоке от референдума Сити с целью обуздать нелегальные финансовые потоки вряд ли будут в первых пунктах повестки дня.
Те, кто обеспокоен проблемами оргпреступности и коррупции, опасаются, что в новых условиях Лондон сделает максимальную ставку на свой статус эффективной «налоговой гавани». Несбалансированная экономика страны, давно и глубоко зависимая от сектора финансовых услуг, может в итоге превратиться в подобие «суперофшора». Министр финансов Великобритании Джордж Осборн уже дал понять, что хотел бы еще больше — до 15 процентов — снизить ставку налога на прибыль корпораций. Параллельно Андреа Лидсом — номер два среди претендентов на место нового лидера тори, — заявила, как утверждают, о желании превратить Великобританию в «продвинутый Сингапур на Темзе».
Но, как бы ни развивались ближайшие события, сам Brexit вместе с его экономическими и политическими последствиями будет определять британскую политику на годы вперед. Теперь задача гражданского общества, журналистов и всех неравнодушных людей — сделать так, чтобы тема борьбы с коррупцией и оргпреступностью не ушла с повестки дня.