Когда Кыргызстан захлестнула эпидемия коронавируса, правительство предоставило отсрочки на выплаты по кредитам.
Через несколько дней объявили еще об одной отсрочке, и ее необходимость оказалась весьма сомнительной.
Всем гражданам страны на пять месяцев продлили срок подачи налоговых деклараций, а чиновникам и госслужащим – деклараций об имуществе и активах. Ежегодная декларация содержит данные о доходе и активах госслужащих и их ближайших родственников – это нужно, чтобы обеспечивать прозрачность и бороться с коррупцией.
Спустя неделю еще одна законодательная поправка отодвинула срок подачи документов:
декларации об активах за 2019 и 2020 годы опубликуют лишь в ноябре 2021 года.
По сути, избиратели остаются без важнейших сведений о работе государства в поворотный момент политической жизни страны. Граждане Кыргызстана не признали результаты прошедших в октябре 2020 года парламентских выборов. Люди вышли на улицы страны с протестами и обвинили кандидатов в подкупе избирателей. В итоге, результаты выборов аннулировали, правительство свергли, а исполняющим обязанности премьер-министра стал политик-популист Садыр Жапаров, которого освободили из тюрьмы в ходе переворота. В январе этот человек стал президентом страны.
Предстоящие выборы (голосование за депутатов городских и сельских советов пройдет 11 апреля, а за депутатов парламента – в течение года) позволят народу Кыргызстана в очередной раз выразить политическую волю. Однако без деклараций невозможно проверить участвующего в выборах бывшего или действующего чиновника на предмет возможного незаконного обогащения, сомнительных активов или компаний, а также других нарушений.
«Даже минимальной информации нет, которая могла бы нам чем-то помочь, общественности и журналистам, – говорит Елизавета Умурзакова, писавшая об этой проблеме, будучи замредактора издания Economist.kg. – Нас лишили даже этой крохи».
Из всех стран Центральной Азии только в Кыргызстане публикуют хоть какие-то сведения из деклараций чиновников. Однако текущие отсрочки – лишь последняя из проблем. Система давно разваливается.
Журналисты OCCRP и «Клоопа» изучили более тысячи деклараций, которые высокопоставленные чиновники и члены парламента подали с 2010 по 2018 год, и выявили тенденцию: и без того скудной публикуемой информации становится меньше, теряет она и в качестве. Более того, из-за слабого и непоследовательного контроля этот инструмент борьбы с коррупцией превратился почти в формальность.
«Наш чиновник гол как сокол, – говорит глава местного отделения Transparency International Айгуль Акматжанова. – Иногда некоторые смотришь декларации – обхохочешься, у некоторых даже квартир нет».
Где система работает?
Мы связались с администрацией президента и премьер-министра Кыргызстана, а также Государственной налоговой службой, но они не ответили на запросы о комментариях.
«Для чего?»
У введенной в 2005 году системы декларирования есть серьезный недостаток: из 16 страниц документа публикуется лишь та, которая содержит сводную информацию.
За последнее десятилетие ее формат менялся несколько раз. Часть данных пропала, а в имеющихся стало намного труднее разобраться.
Так, в 2010 и 2011 годах публиковали информацию о доходе и общие данные об активах, в том числе их стоимость и дату покупки, при этом не уточнялось, недвижимость это или что-то другое. В форме также содержалась информация о кредитах и задолженностях.
С 2012 по 2014 год отдельно указывали недвижимость и другие активы, но пропала их стоимость и дата покупки. Также перестали указывать данные о кредитах и задолженностях.
В 2015 и 2016 годах появилась дополнительная информация о расходах, однако в последней версии страницы, которую используют с 2017 года, не разделяют источники дохода. При указании площади недвижимости в декларации теперь общая колонка с заголовком «квадратный метр или гектар» Если заявитель сам не укажет единицу измерения, определить размер объекта невозможно.
Логично предположить, что в Государственной налоговой службе тщательно проверяют декларации. Но, по словам двух сотрудников налоговой, с которыми пообщались журналисты OCCRP, при подаче проверяют только одну из 16 страниц документа – со сводными данными.
«Чтобы налоговики на каждой странице не тыкали, есть сводные сведения. Для вывода, для общественности. Оттуда все данные берутся», – сказал пресс-секретарь налоговой службы Эркин Сазыков. “All the data is taken from there.”
Более того, в документе действительно значится стоимость недвижимости, однако указывают ее сами заявители, и эту информацию никто не проверяет. Также не проверяют, есть ли у чиновников недвижимость или банковские счета за рубежом. Сотрудники налоговой рассказали, что не имеют права проводить расследования в отношении активов ближайших родственников заявителей, хоть они и значатся в декларации. А ведь кыргызские чиновники зачастую прячут имущество, именно регистрируя активы на родственников.
И главное: в налоговой не сравнивают данные последних деклараций с предыдущими.
«А зачем?» – ответил глава Управления декларирования налогов и платежей Акылбек Мамыров на вопрос о столь слабом контроле.
Такой ответ не устроил журналистов, и когда они направили несколько официальных запросов, налоговая изменила позицию. Назбек Сатынбеков, подчиненный Мамырова, отвечающий за декларации, позже сообщил, что проверяются все 16 страниц документа.
Пятьдесят секретных компаний
Еще одна серьезная проблема – избирательный подход.
Яркий пример – ситуация с депутатом парламента Кубанычбеком Жумалиевым, который скрыл часть данных при заполнении деклараций. Он указал доход, несколько объектов недвижимости и машину, однако не упомянул 45 компаний, в которых он и его жена числятся владельцами или совладельцами.
В 2019 году об этом написала Умурзакова, работавшая тогда в Economist.kg. Она обнаружила компании в корпоративном реестре Кыргызстана, однако не нашла данных о них в декларациях Жумалиева.
В налоговой уверяют, что выявили нарушения и сообщили об этом Генеральной прокуратуре. Однако власти занялись этим вопросом лишь после публикации статьи в Economist.kg. Финансовая полиция начала расследование в отношении Жумалиева по факту «незаконного обогащения» и «незаконного участия должностного лица в предпринимательской деятельности», однако позже орган ликвидировали, и текущий статус этого дела неизвестен. (В начале февраля Жумалиева задержали по обвинению в злоупотреблении властью в рамках другого дела. Он не ответил на запросы о комментарии.)
Жумалиев – не единственный депутат, утаивший часть информации. В налоговой сообщили, что в 2019 году они направили в Генпрокуратуру жалобы относительно 79 деклараций депутатов парламента, поданных за предыдущий год, – это почти две трети от общего числа парламентариев. Тем не менее никого не наказали, а налоговая не раскрыла имен нарушителей, хотя этого требует закон.
Однако для простых госслужащих действуют совсем другие правила. По данным Генпрокуратуры, из порядка 58 тысяч человек, подавших декларации в 2019 году, более трех тысяч попали под санкции.
Домашний скот – удобная лазейка
Анализ опубликованных деклараций выявил проблему, связанную с популярным видом активов – домашним скотом.
В 2018 году 41 бывший и действующий член парламента, а также экс-президент Кыргызстана задекларировали скот на 3,2 миллиона долларов. Проблема в том, что наличие животных крайне трудно проверить или подтвердить. Также вызывает сомнения тот факт, что у многих из этих чиновников нет ни ферм, ни участков или домов в сельской местности. Более того, указывать точное число голов скота не нужно – только их стоимость, и подают данные сами заявители.
Это делает актив удобной лазейкой для отмывания средств неизвестного происхождения.
Так, согласно декларациям, с 2015 по 2018 год доход депутата Акылбека Жамангулова постоянно сокращался, однако в 2017 году – последнем, который он провел на госдолжности – он внезапно задекларировал скот на сумму, превышавшую его годовой доход.
В Бразилии – стране, в некоторых регионах которой сельское хозяйство составляет основу экономики, – выявляли столько случаев коррупции, отмывания денег и мошенничества в связи с домашним скотом, что в 2012 году правительство ввело правила, направленные на борьбу с отмыванием денег в этой сфере. В Кыргызстане таких правил нет.
Дарио Кардосо, консультант программы бразильского отделения Transparency International, направленной на обеспечение единства общества и окружающей среды, объяснил, что влиятельные политики часто используют домашний скот, чтобы спрятать средства. По его словам, к этой тактике также нередко прибегают торговцы наркотиками и нелегальные фермеры.
«Это, конечно, очень грустно»
В правительстве знают, что система не работает.
В июне 2020 года в парламенте представили законопроект с изменениями. Основанием для этого стало беспокойство по поводу «политической и системной коррупции» и «несоразмерных расходов государственных и муниципальных служащих к их доходам».
С поразительной прямолинейностью в документе говорится, что госслужащие часто пытаются скрыть нелегальную прибыль и уклониться от уплаты налогов, регистрируя активы на родственников и других посредников. В нем также отметили работу журналистов, выявляющих собственность, которую покупают, используют и продают госслужащие.
Однако неясно, что будет с этим законопроектом после недавнего переворота и смены правительства. Некоторые борцы за подотчетность считают, что серьезных перемен не последует, даже если новый парламент поддержит законопроект.
«У нас нет системы наказания, если ты даже, допустим, неправильно задекларировал, если даже ты что-то неправильно написал, – говорит глава кыргызского отделения Transparency International Айгуль Акматжанова. – Если система наказания плохо работает, о каком эффективном механизме может идти речь?»
