Доход от незаконной валки леса составляет порядка миллиарда долларов, лесное браконьерство поддерживают чиновники и преступные синдикаты, которые скорее пойдут на убийство, чем позволят кому-то им помешать.
«В центре нелегальных лесозаготовок в Румынии стоит организованная преступность», — говорит Дэвид Гель, руководитель отдела технологий и учета из Агентства экологических расследований (EIA). Эта международная некоммерческая организация разоблачает тех, кто стоит за экологическими преступлениями.
Гель изучает лесопромышленность страны с 2013 года. Примерно половину лесоматериалов в Румынии получают нелегальным путем, но «зачастую сложно отличить браконьеров от “белых” лесорубов, поскольку и те и другие обычно тесно связаны с судами и местными органами власти», — сказал он OCCRP.
В итоге в феврале этого года Европейская комиссия начала судебный процесс против Румынии, поскольку государству так и не удалось взять лесозаготовку под контроль. Сейчас комиссия анализирует меры, которые в стране принимали для решения проблемы.
Согласно исследованию, с 2001 по 2018 год страна потеряла 336 тысяч гектаров леса — по площади эта территория сравнима с американским штатом Род-Айленд.
Это серьезно скажется на будущих попытках Европы сгладить катастрофические изменения климата. За год всего один гектар взрослого леса может поглотить тот же объем углекислого газа, что выбросит автомобиль за время путешествия из Лиссабона в Доху и обратно через Владивосток — это примерно три четверти окружности земного шара.
Когда Еврокомиссия выпустила предупреждение, оппозиционная партия «Союз спасения Румынии» предложила законопроект о создании в рамках Национального антикоррупционного управления нового подразделения для борьбы с коррупцией и преступностью, которые способствуют уничтожению природных ресурсов страны.
Эксперты считают, что это предложение — важный шаг на пути Румынии к улучшению ситуации с лесным браконьерством, но впереди еще долгий путь в борьбе за сохранение того, что осталось от крупнейших девственных лесов в регионе.
Лес после коммунизма
В 1989 году пала Берлинская стена, вскоре распался Советский Союз. На территории посткоммунистического пространства начали появляться местные преступные структуры — они скупали государственное имущество и пользовались схемами реституции, чтобы получить контроль над частными землями, которые национализировали при прежнем режиме.
В коммунистическую эпоху Румыния была одним их крупнейших производителей мебели для СССР, поэтому возвращение ее лесов в частные руки обернулось настоящей золотой лихорадкой.
«Уровень мошенничества зашкаливал, — сказал Гель, — люди бегали и заявляли права на сотни разных лесных участков от имени одного бизнесмена или важного местного чиновника, а затем лесопромышленные компании вырубали на этих участках деревья».
Исследователи и активисты из румынского подразделения Greenpeace Чиприан Гал и Кристиан Нягое не понаслышке знают, какой эффект эти влиятельные структуры оказывают на лесохозяйственные сообщества страны.
«Это что-то вроде феодальной системы: хозяину местной лесозаготовительной компании принадлежит и магазин, и ресторан, и отель — практически все остальные предприятия в округе», — пояснил Гал.
Дубравы, убийства и «кодекс молчания»
Экономическим контролем обусловлен и режим молчания — за доносы карают остракизмом, а порой и насилием. Гал сказал, что в связи с незаконной валкой леса за последние десять лет на служащих лесных хозяйств нападали более шестисот раз. Лесохозяйственная мафия убила семь человек, двоих из них — за прошедший год.
В октябре 2019 года лесничего по имени Ливиу Поп застрелили из охотничьего ружья, когда он доложил о нелегальной вырубке леса на севере страны, в регионе Мармарош. За несколько недель до этого в районе города Пашкани на северо-востоке страны в собственной машине нашли убитым еще одного лесничего, Рэдуку Горчоаю. Его несколько раз ударили топором по голове.
«Наши источники сообщают, что в местных кругах принято что-то вроде омерты, мафиозного кодекса молчания. О лесном браконьерстве не говорят. Тех, кто сболтнет лишнего, исключают из общества, — сказал Нягое. — Если ваши родственники сотрудничают с мафией, им запретят с вами общаться. Священники не допустят вас к причастию или даже попытаются уговорить не провоцировать скандал пред лицом Господа».
Румынские лесорубы в лесу близ деревни Командау, Румыния (280 километров к северо-западу от Бухареста). Фото: Associated Press
Отмывание лесоматериалов
Сейчас главная проблема в борьбе Румынии с незаконной вырубкой леса — это невозможность отследить происхождение древесины.
Почти вся лесозаготовительная промышленность в стране действует по одному шаблону: лес рубят и свозят на местные склады, где его готовят к транспортировке. Именно на таких складах происходит так называемое отмывание лесоматериалов.
«Проблема в том, что в маленькой лесной деревушке следы заготовок теряются почти сразу, — поясняет Гель. — Что бы ни происходило в горах, у вас есть легальная вырубка леса, есть нелегальная; или нелегальная, но на основании законного концессионного соглашения. А потом вся эта древесина перемешивается на складе».
Есть системы, позволяющие отслеживать происхождение леса, но зачастую их не внедряют из-за недостатка средств. В отчете о лесозаготовительной промышленности Румынии за 2015 год EIA установило, что местные чиновники проверяют законность лесозаготовок примерно в четырех процентах случаев.
Лесному браконьерству способствует сложность отраслевого регламента и соответствующих законов. По словам Геля, если говорить об объеме регулирующих документов, то законодательство в области лесного хозяйства Румынии в пять раз длиннее, чем в Германии. При этом в Германии лесозаготовительная отрасль почти вчетверо масштабнее.
«Законы сложные и зачастую противоречат друг другу — в итоге складывается обстановка, в которой судьи и другие чиновники могут толковать законодательство так, как им удобно в каждом отдельном случае», — поясняет он.
Тесные связи
Австрийские лесопромышленные конгломераты — один из важнейших факторов, способствующих лесозаготовительной деятельности в Румынии.
В 2016 году OCCRP выпустил документальный фильм Clear Cut Crimes («Преступления на срезе»). Он о том, как одна компания извлекает выгоду из местной коррупции и оргпреступности.
Schweighofer — венская группа компаний, которая занимается недвижимостью, биоэнергетикой и деревообработкой. Она начала работать в Румынии в начале века и за десять лет стала крупнейшим лесоперерабатывающим предприятием в стране.
В фильм OCCRP вошло интервью, которое сотрудники EIA под прикрытием взяли у Карла Шмида, руководившего румынским отделом снабжения Schweighofer. Судя по этому интервью, компания не брезговала древесиной от нелегальных поставщиков.
С тех пор Шмид покинул компанию, а в Schweighofer заявляют, что никогда сознательно не покупали лес у сомнительных поставщиков. Представитель компании сказал OCCRP, что после выхода документального фильма фирма ужесточила требования к комплексной проверке контрагентов и принимает «существенные меры… в плане рациональных и безопасных поставок в Румынии».
Но Гель говорит, что это лишь игра на публику.
«Они внедрили множество новых процессов и сократили число местных партнеров с 1200 до 800, — объяснил он. — Но в итоге все происходит, как и прежде: по условиям договора ответственность за проверку происхождения древесины ложится на поставщиков, которые ее продают».
Румынское агентство по борьбе с оргпреступностью DiiCOT ведет расследование в отношении двух сотрудников Schweighofer. Агентство три недели отказывалось дать OCCRP комментарии по делу, хотя следствие по нему продолжается уже почти пять лет. Гал и Нягое считают, что это слишком долго.
Отследить конкретную партию древесины на разных стадиях заготовки нелегко, поэтому сложно установить, куда она в итоге попадает.
«Лесоматериалы запросто могут пройти пять или шесть этапов, пока не поступят на рынок, поэтому почти невозможно установить, закупали ли поставщики лес у нелегалов — осознанно или не зная этого, — говорит Гель. — Источник материалов не отследить, а это значит, что западные потребители, вероятно, не осознают, что покупают столы, кровати и пиломатериалы, изготовленные из леса, похищенного из самых биологически разнообразных зеленых массивов Европы».
Лес в Румынии. Автор: Tiia Monto (CC BY-SA 4.0)
Спасти легкие Европы
Национальное исследование влияния лесного браконьерства на румынские леса сопровождалось множеством противоречий. Гал и Нягое пояснили, что в 2013 году с целью оценить масштаб проблемы власти распорядились о проведении инвентаризации национального лесного хозяйства. Итоговый отчет обнародовали в 2019 году, но правительство исключило из него статистические данные.
В ноябре прошлого года под давлением митингующей общественности и групп НКО цифры все-таки опубликовали. Выяснилось, что ежегодно в стране валят 38 миллионов кубических метров леса, но лишь 18 миллионов из них — легально и в соответствии с отчетностью.
Гал рассказал, что сейчас Greenpeace требует, чтобы к 2030 году правительство присвоило статус заповедника хотя бы тридцати процентам лесов страны, чтобы сохранить их биоразнообразие и на шаг приблизить Румынию к глобальному диалогу о снижении выбросов углекислого газа.
Сейчас таким статусом обладают лишь три процента лесов. В организации настроены на борьбу, хотя считают нынешнюю цель слишком оптимистичной, учитывая сопротивление правительства.
«Они против. Они не видят, какую пользу приносят леса. Они способны оценить лишь их стоимость», — говорит Гал.
Министр окружающей среды Румынии Костел Алексе несколько раз отвечал отказом на просьбу OCCRP об интервью.
Представитель министерства сказал OCCRP, что правительство осознает важность решения Еврокомиссии, и заявил, что цель министерства — прекращение нелегальной вырубки лесов и защита окружающей среды.
«Важно понять, почему сложилась такая ситуация, ведь это произошло не за один день. С 2016 года европейские чиновники требуют, чтобы правительство приняло меры. После нескольких лет пустых обещаний, сорванных сроков и бездействия Еврокомиссия наконец решила вмешаться», — сказал он.
«Но у нас уже есть план действий, и мы разработали ряд мер, которые хотим внедрить, — добавил представитель. — Министерство окружающей среды, водного и лесного хозяйства тесно сотрудничает с НКО. Недавно мы включили в Национальный каталог более тысячи гектаров девственных лесов. Кроме того, мы получили средства на фундаментальное исследование, чтобы защитить еще 30 тысяч гектаров нетронутых лесных массивов».
DNA на страже лесов
Недавно Союз спасения Румынии (USR) предложил создать в рамках Национального антикоррупционного управления (DNA) новое подразделение по борьбе с экологическими преступлениями. Оно объединит сотрудников полиции, специалистов в области технологий, ликвидации отходов, производственных выбросов и, что важнее всего, экспертов по управлению лесным хозяйством.
Михай Гоцю — сенатор USR от северо-западного жудеца Клуж и член правления партии. В прошлом он был журналистом и борцом за защиту окружающей среды, а сейчас состоит в комиссии Сената по водному и лесному хозяйству.
«Румыния слишком поздно осознаёт экологические проблемы и их связь с изменениями климата, — сказал он. — Печально, что даже сейчас, в контексте пандемии коронавируса, когда исследования подтвердили связь между загрязнением окружающей среды и ухудшением последствий заболеваний, мы по-прежнему не понимаем, что лес — это источник не дохода, а здоровья, и он необходим для достойного качества жизни».
В мае в палате депутатов Румынии пройдет обсуждение нового законопроекта, который помогал составлять Гоцю. Он подозревает, что правительство не станет напрямую критиковать предложение: депутаты подождут, пока общественное мнение не привлечет какой-нибудь другой вопрос, а затем либо проголосуют против законопроекта, либо отложат его в долгий ящик.
«Такова картина в связи с экологической обстановкой и климатическими изменениями в Румынии: правящая верхушка по большей части на стадии отрицания, а активное гражданское общество — на стадии осознанности, — добавляет он. — Посмотрим, когда у нас получится перейти к стадии решения проблемы. Надеюсь, будет еще не слишком поздно».
Пока неизвестно, поддержат ли предложение оппозиции в парламенте, учитывая, что она в исключительном меньшинстве. А в лесах и долинах страны продолжают завывать бензопилы, и нескончаемая вереница лесовозов везет древесину на местный склад.