Путь Дрыманова с Арбата в Лефортово
Дрыманов возглавил ГСУ СК по Москве в 2015 году. На эту должность он перешел из управления СК по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны: его подразделение, например, вело дело летчицы Надежды Савченко, а ранее подчиненные Дрыманова расследовали дело о геноциде граждан Южной Осетии во время войны с Грузией 2008 года. На счету Дрыманова второе «дело ЮКОСа» в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, а также еще одно знаковое дело нулевых, связанное с силовиками: против генерала ФСКН Александра Бульбова.
Арестам в СК положила начало перестрелка 14 декабря 2015 года возле ресторана Elements на Рочдельской улице в Москве. В разборках участвовали с одной стороны ветеран КГБ СССР, адвокат Эдуард Буданцев и его помощники, с другой — криминальные авторитеты из окружения Шакро Молодого во главе с Андреем Кочуйковым (Итальянцем). «Переговоры» закончились двумя жертвами и семью тяжкими ранениями.
Ресторан корейской кухни Elements на Рочдельской, возле которого произошла перестрелка. Фото: Elements
Кому достались деньги за освобождение Итальянца
Дальнейшие события, по версии ФСБ, развивались так. На высокопоставленных офицеров СК вышел бизнесмен Дмитрий Смычковский, который рассказал о людях, готовых щедро заплатить за свободу Итальянца. Они сошлись на взятке в миллион долларов. Наличные Смычковский, по версии ФСБ, сначала передал Максименко при встрече около здания СК; затем тот передал их Дрыманову при встрече в «Президент-отеле», удержав свою долю. Дрыманов поделился со своим заместителем Никандровым, обернув наличные мешком из-под спортивного костюма Bosco (сам генерал утверждал, что в сумке были вовсе не наличные, а початая бутылка коньяка). Офицеры надежно спрятали наличные, полагает ФСБ: ни у кого из обвиняемых их впоследствии не обнаружили.
По версии следствия, после этого Дрыманов под надуманным предлогом изъял дело из производства следователя Андрея Супруненко и передал другому сотруднику, под прямое кураторство Дениса Никандрова.
В мае 2016 года руководство ГСУ на совещании решило переквалифицировать Итальянцу, которого к тому моменту уже смог навестить в здании управления СК по ЦАО Москвы сам Шакро Молодой, обвинение на более мягкое. В июне следствие «забыло» выйти с ходатайством о продлении ареста мафиози, и он вышел на свободу.
Шакро Молодой во время задержания. Фото: МВД
Дрыманов оставался на посту, хотя в суде уже говорили о его причастности
Что Дрыманов оказался под ударом, стало понятно сразу после первых арестов в СК по делу о взятке за освобождение Итальянца в июле 2016 года. Тогда обыск прошел в загородном доме самого Дрыманова, генерал вспоминал об этих следственных действиях так: сотрудники ФСБ искали по всему участку некую бочку с деньгами и драгоценностями, пытались обнаружить следы от вертолета, якобы доставившего артистов на вечеринку по случаю дня рождения генерала, спустились в его винный погреб, вышли оттуда пьяными, приковали наручниками к скамейке рабочих из Средней Азии, делавших ремонт, написали на стене гаража слово «Вор» и ушли ни с чем.
В начале 2018 года Мосгорсуд начал рассматривать первое из дел о связях офицеров и криминалитета — против главного особиста СКР Михаила Максименко. Зачитывая обвинительное заключение, прокурор Борис Локтионов назвал Дрыманова в числе офицеров, которые, по данным ФСБ, получали деньги от мафии. Этот жест гособвинителя удивил тех, кто следил за процессом: на тот момент Дрыманов не был в деле ни обвиняемым, ни подозреваемым, он продолжал работать на посту главы столичного ГСУ. Позднее, читая письменные материалы дела, Локтионов снова упомянул Дрыманова: как оказалось, его арестованный заместитель Денис Никандров рассказал на допросе, что подарил шефу карту иностранного банка с 9,9 тысяч евро и iPhone с установленным на нем приложением для управления балансом этой карты. После этого ФСБ попыталась добиться преследования Дрыманова. Но это было возможно только с санкции руководителя СКР, а Бастрыкин эту санкцию не дал.
При этом вызывать Дрыманова на процесс для допроса гособвинение не спешило. Генерал взял инициативу в свои руки: он активно комментировал обвинения в СМИ, а затем добился возможности выступить в суде и рассказать свою версию событий. Получение взяток от мафиози он отрицал. Получение карты от Никандрова признавал, но ко взятке это отношения не имело, утверждал Дрыманов.
Генерал пытается стать адвокатом
Спустя пару месяцев генерал подал в отставку; источники «Коммерсанта» предполагали, что это был итог некоей сделки с ФСБ, которая помогла Дрыманову сохранить свободу. Тогда же бывший следователь озаботился получением адвокатского статуса; для регистрации в этом качестве он выбрал Волгоградскую область: «Новая газета» писала, что из-за хороших отношений с влиятельным главой местного ГСУ Михаилом Музраевым (спустя год он оказался в СИЗО по делу о терроризме).
Как и следователи, адвокаты являются так называемыми спецсубъектами, этот статус усложняет их уголовное преследование. Дела против спецсубъектов может расследовать только СК, а не следственные органы полиции или ФСБ. Но получить «корочку» адвоката Дрыманов не успел: через полтора месяца после отставки ФСБ задержала генерала.
Лефортовский суд Москвы арестовывал Дрыманова в закрытом режиме. Перед заседанием помещенный в клетку офицер успел кратко поговорить с журналистами. На вопрос, почему, давно зная об угрозе преследования, он не уехал, Дрыманов рассмеялся и ответил: «Куда уезжать-то? Это наша родина».
В дело активно включилась ФСБ
Спустя всего пару дней вышедшего на свободу Итальянца задержали снова, уже сотрудники ФСБ. Офицеры СК догадывались, что скоро придут и за ними: так, по версии ФСБ, в середине июля, за несколько дней до собственного задержания, Максименко порекомендовал Смычковскому срочно покинуть страну, что он и сделал. Но сами высокопоставленные сотрудники СК уехать не успели.
Одним из основных доказательств вины офицеров, помимо показаний Никандрова, стали записи прослушки – ее установили дома и в кабинетах сотрудников СК за некоторое время до того, как они получили им взятку.
Обвиняемые связывали свое преследование именно с интересами ФСБ: так, Дрыманов упоминал, что его настораживали регулярные осмотры кабинета, которые под предлогом обеспечения безопасности проводили чекисты. А Максименко после своего ареста утверждал, что сотрудники спецслужбы требовали у него показаний на главу СК Александра Бастрыкина.
Дело офицеров СК в очередной раз показало, что коррупция остается острой проблемой силовых структур, несмотря на ужесточение антикоррупционного законодательства, меры, направленные на обеспечение прозрачности и требования, связанные, например, с декларированием имущества и доходов, уверен бывший генпрокурор (занимал пост с 1995 по 2000 год) Юрий Скуратов.
«Радоваться этому приговору можно было бы, если бы следствие по делу Дрыманова велось безупречно. Чего, к сожалению, сказать нельзя», — отмечает бывший генпрокурор. Среди подобных фактов, в частности, Скуратов называет нарушение важного принципа УПК: расследованием дела в отношении сотрудников СК по закону не могло заниматься следственное управление ФСБ.
Кого обошло следствие
Вопрос о том, все ли причастные к связям между силовиками и мафией понесли ответственность, остается открытым. Из двоих бизнесменов, которых ФСБ считает взяткодателями, один в бегах, а второй освобожден от уголовной ответственности. Не прояснило следствие и роль в этой истории депутата Госдумы Андрея Скоча, который первоначально упоминался в деле; публикации о его участии в судьбе Итальянца суд счел порочащими. Публикации СМИ о связи ветерана КГБ Эдуарда Буданцева с олигархами Алишером Усмановым и Кенесом Ракишевым стали предметом уголовного дела о клевете и вымогательстве.
Депутат Андрей Скоч, роль которого в деле до сих пор не прояснилась. Фото: duma.gov.ru
Именно по настоянию сотрудников ФСБ бывший чекист Буданцев, на счету которого были оба убийства на Рочдельской, оказался не в СИЗО, а под домашним арестом. Впоследствии дело против Буданцева закрыли: его действия признали самообороной.
«Урок, который силовики могут извлечь из этой истории — быть аккуратнее и никому не верить. А пример Дениса Никандрова (заместителя Дрыманова, признавшего вину и получившего в особом порядке мягкий срок в 5,5 лет — прим.) показывает, что если вы силовик, и к вам проявляет интерес ФСБ — идите и сотрудничайте, быстрее выйдете. Это в рядовых делах „досудебщики“ получают такие же сроки, что и те, кого они сдают. А в отношении своих система проявляет избирательность», — считает глава юридического департамента фонда «Русь сидящая», бывший прокурор Алексей Федяров.
Дело сказалось на позициях главы Следственного комитета и все еще может привести к отставкам
Аресты в СК в июле 2016 года нанесли по репутации Бастрыкина серьезный удар и поставили вопрос о возможной реорганизации всего следствия. Первые сообщения об отставке главы СК появились в прессе через несколько недель после задержаний и не утихали все последующие годы вместе с новыми скандалами вокруг комитета.
Еще в 2018 году РБК со ссылкой на экспертов писал, что СК перестал быть основной атакующей силой, а главный конкурент комитета — Генпрокуратура — всё чаще выступала с его критикой. За урезание полномочий СК в пользу Генпрокуратуры высказывались президент и глава Совфеда Валентина Матвиенко. Тем не менее, Бастрыкин сумел сохранить кресло, хотя Максименко и Дрыманов считались членами его ближнего круга. А в январе 2020 году бывший заместитель Бастрыкина Игорь Краснов возглавил Генпрокуратуру.
Тем не менее, отставка Бастрыкина — вопрос близкого будущего, уверен Федяров: «Если убрали команду [бывшего генпрокурора Юрия] Чайки значит, нужно в противовес ослабить команду Бастрыкина; теперь руководство страны, скорее всего, думает, как это сделать. И это обсуждается в СК гораздо активнее, чем приговор Дрыманову», — полагает он. По мнению Федярова, не играет роли, какие ведомства или группы интересов одержали победу благодаря арестам в СК: «Это вопрос только того, кто займет какое место в коррупционной нише, в целом на ситуацию с коррупцией это не влияет».