Журналисты объединения RISE Moldova (партнер OCCRP) встретились с Вячеславом Платоном для беседы в роскошном Hyatt Hotel в центре Киева. Было это в марте этого года, за четыре месяца до того, как молдавские власти внесли его в список самых разыскиваемых лиц из-за возможного участия в хищении и отмывании денег из банковской системы Молдовы.
Опальный банкир и бывший депутат парламента республики, Платон был одет неброско: скромный серый джемпер с черным воротником, темные джинсы. За время беседы, которая продолжалась не один час, он ответил на вопросы о своих финансовых интересах в банковском секторе Молдовы, о скандально известном мошенничестве на миллиард долларов и о еще более крупной схеме по выводу и отмыванию денег — «российской финансовой «мегапрачечной» с прошедшими через нее 20 миллиардами долларов.
Журналист: Господин Платон, вас достаточно долго не видели в Молдове.
Вячеслав Платон: В последний раз я был в Молдове в феврале 2014 года…
Журналист: Почему вы с тех пор не вернулись в республику?
Вячеслав Платон: Потому что в Молдове нет ни верховенства права, ни порядка, ни справедливости. Нет ничего. Это своего рода «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая группировка. — Прим. ред.). Территория беззакония.
Журналист: Но ведь существует европейский интеграционный процесс, гармонизация законодательства…
Вячеслав Платон: Проблема в том, что законы и реальность — это две разные вещи. Они не связаны между собой. Вы можете принимать новые законы, но они не работают. То есть две реальности. Виртуальная реальность и жизнь. Виртуальная реальность — это законы, парламент, президент, правительство… А есть настоящая реальность.
Журналист: Речь о системе или об одном человеке?
Вячеслав Платон: Конечно, это система, но по факту это один человек.
Журналист: Кто же это?
Вячеслав Платон: Это все знают. (Платон говорит об одном из лидеров Демократической партии Молдовы Владимире Плахотнюке. Плахотнюка считают самой влиятельной теневой фигурой в республике.)
Журналист: Два года назад вы говорили о банковской системе Молдовы. (В 2014 году Платон обратился к парламенту как официальный представитель офшорной компании Volmark Trade Ltd. Компания ранее была акционером молдавского Victoriabank, и Платон был недоволен тем, что Национальный банк Молдовы (НБМ) заблокировал его попытку изменить структуру совета директоров Victoriabank, в котором он имел долю.)
Вячеслав Платон: Да, это так. Тогда я говорил им, что в Молдове есть «банки-зомби», и девять месяцев спустя это всплыло. Это три банка, которые сейчас находятся в процессе ликвидации. (Речь о банках Banca de Economii, Unibank и Banca Sociala, из которых похитили миллиард долларов.)
Журналист: Можно ли было предотвратить крушение этих банков?
Вячеслав Платон: Я написал президенту и парламенту. Никакой реакции. Почему их сегодня об этом не спрашивают?
Журналист: После хищения миллиарда долларов началась чистка в банковской сфере. Что вы об этом думаете?
Вячеслав Платон: Так называемая зачистка банковской системы — это все рассчитано на дураков. А на деле речь идет об установлении полного контроля над банковской системой и захвате двух крупных банков — Agroindbank (MAIB) и Moldindconbank.
Журналист: И каков же сценарий этого?
Вячеслав Платон: Сценарий следующий: процесс захвата начался давно, а в последние два года под предлогом обеспечения чистоты они принимают удобные для себя законы. Эти законы нужны, чтобы иметь возможность захватить любой банк в республике. Для дураков объявляется, что, мол, идет борьба с непрозрачными акционерами, но в действительности они подминают под себя банки при помощи НБМ и правоохранительных органов.
Журналист: У вас есть инвестиции в странах Евросоюза?
Вячеслав Платон: Я работаю на тех рынках, которые знаю. Нет смысла выходить на рынок, в котором ты не разбираешься и где ты собой ничего не представляешь.
Журналист: Что насчет прибалтийских стран, там у вас бизнес есть?
Вячеслав Платон: Естественно, в промышленной сфере. Почему вы спрашиваете меня об этом? Завтра с вопросами ко мне прибудет десант из Национального центра по борьбе с коррупцией. У меня есть промышленные активы в России, на Украине и в Латвии. В Молдове — нет: там все уничтожено.
Журналист: А в России лучше?
Вячеслав Платон: В России очень хорошо. Там, если у вас есть активы в промышленности, вас будут поддерживать, приглашать, давать всевозможные льготы. За последние семь-восемь лет это государство колоссально изменило свое отношение к бизнесу.
Журналист: А где легче заниматься бизнесом?
Вячеслав Платон: В России и Латвии.
Журналист: Вы сказали, что кому-то может быть выгодно связать ваше имя с отмыванием денег в Молдове.
Вячеслав Платон: Простите, но вы все — кучка неудачников. Вы читали Уголовный кодекс? Ничего вы не читали, вы просто слышали. Вы не имеете понятия, что такое отмывание денег. Если нужно, я могу объяснить: это легализация незаконно полученных доходов, а значит, этому должно предшествовать другое преступление, в результате которого были нелегально получены активы… Так как меня в этом обвиняют, я детально изучил этот предмет… В странах, где нет свободного движения капитала, где есть ограничения, люди используют различные каналы для вывода денег, которые могут быть законными, частично законными или совсем незаконными. Но речь здесь не идет об отмывании денег. Да, для государства это вывод капитала, но для стран, куда направляются деньги, например для Прибалтики или Кипра, это большой плюс, так как они привлекают финансы.
Журналист: В деле об отмывании денег из России многие компании, фигурирующие в расследовании, связаны с вами. На самом деле что у вас общего с этими компаниями?
Вячеслав Платон: Это все абсурд. В Молдове происходят ужасные вещи. Людей лишают правосудия, свободы, сажают их в тюрьму, берут в заложники, и никто этого не замечает. К сожалению, гражданам показывают «врагов и негодяев», чтобы отвлечь внимание на пустые вещи. Вместо того чтобы расследовать исчезновение миллиарда (деньги, похищенные в 2014 году из молдавских банков), людям говорят о 18 миллиардах долларов, которые якобы были отмыты через Молдову.
Журналист: В Латвии скандал за скандалом из-за участия тамошних банков в российской финансовой «мегапрачечной».
Вячеслав Платон: Это потому что молдавская сторона вызвала весь этот сыр-бор. Понимаете? Такие процессы до сих пор происходят в прибалтийских странах. Множество российских бизнесменов держат там деньги, затем выводят их. И это не вызывает никакой паники. А почему? Потому что там поддерживают приход денег из других стран, где валютное законодательство жестче, и люди предпочитают хранить деньги за границей. Это называется финансовыми инвестициями. Я вижу здесь другую проблему: почему из этих 18 миллиардов как минимум процентов 10–20 не остались в Молдове и не пошли на развитие республики или на инвестиции?
Журналист: И почему же?
Вячеслав Платон: Поинтересуйтесь об этом [у властей].
Журналист: Бывают ситуации, когда люди даже не знают, что они владеют акциями банков. Их подписи подделывают, а имена используют для организации офшорных компаний. Эти компании затем приобретают доли в банках. Что вы знаете, например, об украинских гражданах, которые купили мелкие пакеты акций в молдавских банках Agroindbank и Moldindconbank?
Вячеслав Платон: Позвольте объяснить, как все это началось. У молдавского рынка есть своя специфика. Например, вам следует знать, что до 2007 года все банки в Молдове принадлежали небольшой группе лиц. Объяснение очень простое. Все принадлежало офшорным компаниям, директора сменяли друг друга, а юридических адрес был тем же самым. Такие ситуации возникали потому, что в Молдове продажей офшорных компаний занималась одна фирма-регистратор, которая, чтобы не усложнять, повсюду ставила одних и тех же учредителей. В 2007 году Нацбанк проверил все банки и обнаружил, что их учредили одни и те же лица, а это значит, что все банки аффилированы. Позднее Нацбанк выдал предписание, что этих компаний там быть не должно. Сейчас, к примеру, одна и та же структура регистрирует компании на пять номинальных владельцев, и на их имена регистрируются иногда тысячи фирм с одинаковым адресом. И никто не задает вопросов. Поэтому, занявшись поиском, вы можете обнаружить, что некая женщина является номинальным владельцем десятков тысяч компаний: в России у нее нефтяные скважины, в Молдове — банк, на Украине — металлургический завод, и вы приходите к выводу, что все они связаны, даже если компании понятия не имеют друг о друге. Открытие таких компаний поставлено на поток, а женщина — номинальный владелец берет свои 1500 долларов, ставит подпись под доверенностью, отказывается от акций и больше ничего об этом предпочитает не знать.
Журналист: В свое время вы говорили, что работаете на грани закона. Это сложно?
Вячеслав Платон: Так работают все. Для западного мира это вполне нормально. Юридическая и судебная практика меняется. Одни и те же вещи по-разному интерпретирует полиция, суды. Поэтому надо обязательно быть в курсе изменений и постоянно изучать законы.
ПЛАТОН ЗАБЕСПОКОИЛСЯ, КОГДА ЖУРНАЛИСТЫ ПОБЕСЕДОВАЛИ С «ДОВЕРЕННЫМИ ЛИЦАМИ»
Вслед за интервью с Вячеславом Платоном журналисты RISE Moldova в Киеве встретились с людьми, которые раньше формально представляли истинных бенефициарных владельцев офшорных компаний, имеющих доли в банке MAIB. После нескольких таких встреч Платон позвонил журналистам.
Вячеслав Платон: «Ну вот, вы все ходите вокруг, фотографируете дома, беспокоите людей, стараетесь создать мне проблемы. А я встречаюсь с вами и даю вам информацию об определенных документах. То есть, значит, вы берете сведения у одного человека, затем — у другого, у третьей стороны и потом пытаетесь нанести нам удар. Так вы получаете все, что вам нужно. В результате мы все оказываемся в глупой ситуации. Я поразмыслил и считаю, что мы могли бы быть полезны друг другу. Я предоставляю вам информацию, а вы так или иначе должны относиться ко мне лояльно».