За несколько дней до того, как Комиссия по сохранению государственного единства опубликовала заявление, посол Евросоюза в Ираке написал в Twitter, что ЕС исключил Ирак из списка стран с высоким риском отмывания денег — в черный список страну внесли шесть лет назад.
Посол Вилле Варьола сказал, что решение, которое приветствовал премьер-министр Ирака Мустафа аль-Казыми, «предоставит возможность укрепления сотрудничества в сфере финансов и инвестиций».
Однако проблемы коррупции и отмывания денег пустили в Ираке корни очень глубоко.
Выступая на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре прошлого года, президент Бархам Салех сказал, что коррупция в Ираке «обусловлена тяжелыми последствиями войн и конфликтов, которые истощили ресурсы страны, тем самым лишив граждан доступа к богатствам их земель».
Несколькими месяцами ранее он выступил по национальному телевидению и сообщил, что с 2003 года в Ираке украли и вывезли из страны 150 миллиардов долларов.
Оба раза президент Салех говорил о необходимости введения новых законов, направленных на то, чтобы «вернуть доходы от коррупции» и привлечь коррупционеров к ответственности и суду.
Согласно Индексу восприятия коррупции Transparency International за 2020 год, Ирак входит в двадцатку самых коррумпированных стран. В организации отметили, что в Ираке «из-за закрепившейся в системе коррупции люди не могут пользоваться основными правами: на чистую и безопасную питьевую воду, стабильное энергоснабжение, возможность трудоустройства и надлежащую инфраструктуру».
В 2017 году иракское правительство объявило коррупции войну, однако дело продвигается медленно. В 2020 году, когда мир охватила пандемия COVID-19, в Багдаде несколько месяцев не утихали антикоррупционные протесты. Демонстранты даже призывали коронавирус поразить коррумпированных политиков.