Деньги на реконструкцию столовой Голицынского пограничного института ФСБ выделили в 2014–2015 годах. Следствие полагает, что Харитонов, который поставил подпись на документах по госконтракту, безосновательно санкционировал перевод денег. В итоге объект так и не отремонтировали.
Изначально обвинение квалифицировали как превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий, но к окончанию расследования его переквалифицировали на растрату в особо крупном размере.
Харитонов вину не признает. Его адвокат утверждает, что он не мог знать о готовящихся хищениях.
Свидетели по делу из числа сотрудников ФСБ в показаниях указывали на несовершенство тогдашней системы распределения бюджетных средств. По их словам, сейчас у каждого объекта есть свой расчетный счет, из-за чего потратить выделенные на него деньги на другие цели невозможно. Однако в 2015 году деньги шли в «общий котел» и могли быть выделены подведомственному предприятию, оказавшемуся впоследствии проблемным.
